Беседы
Шрифт:
— Возможно, ошибки имели место. Из-за того что цены на ресурсы были высокие, Россия получала большую выручку от экспорта. Казалось бы, существенную часть природной ренты следовало сосредоточить в публичном секторе. Есть два пути перераспределения ренты в экономике. Первый — делать это через бюджет, т. е. сначала собрать, а потом начать раздавать. И фактически такие шаги были предприняты: образовали Инвестфонд, создали госкорпорации, дали им денег. Второй — в разумных пределах снизить налоги.
В результате мы, конечно, получили бы укрепление рубля. Были опасения, что это вызовет конкурентное давление на российских
— А когда, на Ваш взгляд, дискуссия по этому вопросу была наиболее острой?
— Наверное, в 2007 г. В 2005 и 2006 гг. еще шло накопление фонда, деньги были не такие большие.
К началу 2007 г. стало ясно, что это серьезная проблема, с деньгами надо что-то делать. И их стали тратить, наращивая расходы бюджета, передавая в госкорпорации и различные фонды.
— Барри Айкс, американский экономист, говорит: сбережения в России идут не в развитие, а в систему связей. Для безопасности бизнеса нужно создавать защищенность этого бизнеса. Насколько этот момент принципиально важен?
— Кто его знает, все проверяется практикой. В принципе, конечно, шанс все-таки не был использован. Кстати, кроме природной ренты был еще приток богатства через финансовые инвестиции в виде кредитов, займов. В 2007 г. чистый приток составил 80 млрд долл. Огромные деньги шли в страну, покупали недвижимость, предприятия и акции. В этой ситуации можно было снизить налоги, что, возможно, стимулировало бы быстрое технологическое развитие. Экономика была к этому готова.
— Давайте вернемся в 2009 г. Сейчас царят панические настроения. Какими, на Ваш взгляд, будут последствия кризиса для России?
— Первый шок, который пережили наши компании, был связан с резким сокращением спроса и выручки от экспорта. Те, кто на этом делал свой бизнес, были вынуждены резко сворачивать производство. В октябре снижение было кратным. Например, Олег Дерипаска говорил мне, что спрос на алюминий внутри страны в октябре уменьшился в четыре раза.
Так продолжалось до января, а в феврале наметился рост производства. Руководители компаний быстро поняли, что такой выручки, как раньше, уже не будет — значит, надо сокращать численность персонала, снижать уровень оплаты труда. И пошла следующая волна, это тоже был шок, но уже для людей, которых начали увольнять. Люди стали аккуратнее тратить, что привело к торможению роста спроса в первую очередь в таких отраслях, как строительство, торговля, сфера услуг. Этап приспособления к условиям, сложившимся в результате сокращения экспорта, сейчас заканчивается. Начинается второй этап: падают доходы, значит, будет сокращение потребления — надеюсь, в основном за счет сокращения импорта. Вот что происходит в реальной экономике. Теперь кредиты. Долговой навес существует, пусть и не очень большой, но рефинансировать долг невозможно.
Прекращение финансирования из-за рубежа — это второй шок после внешнеторгового. Банки либо договариваются, либо действуют через суд. Сейчас идет реструктуризация долгов:
— А как Вы относитесь к идее о том, что инфляционное давление фактически ведет к торможению экономического роста?
— Это правильно.
— Какие меры может принять государство, чтобы сократить масштабы безработицы?
— Здесь есть два аспекта. Во-первых, придется тратить деньги.
В бюджете все время увеличиваются суммы на поддержку безработных, на переобучение. Второй аспект связан с тем, что в России государственные институты не очень хорошо приспособлены к решению подобных проблем. У нас всегда люди были сами по себе, а власть сама по себе, и это создает социальную напряженность. Сейчас многое зависит от органов власти на местах, они должны заниматься, что называется, ручной работой. Конечно, ни в Москве, ни в Питере, ни в Екатеринбурге, хоть это и большой индустриальный город, проблем не будет. Они будут в городах, где есть монопроизводство, где некуда деваться. Им нужно уделять максимум внимания.
— Можно ли принять какие-то жесткие меры, которые позволили бы прекратить утечку капитала из страны?
— Вы имеете в виду ограничение движения капитала? Это не даст результата. Борьба за капитал в мировой экономике будет очень острой, и в этой ситуации предпочтительней конкурировать не административными, а экономическими методами. Нужно создать предельно благоприятные условия для прямых инвестиций и, не стесняясь, об этом везде говорить.
Прямые инвестиции в Россию продолжают поступать и сегодня, но масштаб уже не тот.
— И какие у нас перспективы?
— Российская экономика опять станет конкурентоспособной с точки зрения стоимости труда. Очень многие отрасли будут весьма привлекательны.
— Вам неоднократно доводилось руководить большими коллективами. Назовите Ваши три принципа управления.
— Первое: абсолютно все сотрудники организации, сверху донизу, должны хорошо знать ее цели и принципы, на которых она работает. Руководителю следует уделять этому серьезное внимание. Второе — это, конечно, исполнительская дисциплина, понимаемая как нацеленность на результат. Пример дисциплинированности должно подавать руководство. Третье — это тщательный подбор людей, исходя из их профессиональной компетенции.
— С чем Вы связываете надежды на возрождение российской экономики?
— Надеюсь, что нам все-таки удастся найти некий баланс, свое место в мире. Вряд ли стоит говорить о мировом лидерстве, но играть значимую политическую роль Россия сможет.
С.Н. Сильвестров — Безопасность, обеспеченная развитием