Бешеная скорость
Шрифт:
– Я заслужил то, что имею, - уверенно сказал Стенли, поднимаясь со своего кресла и отходя в сторону окна, - и приму это с достоинством. Моя дочь никогда не запомнит меня, как труса и подлеца. Она никогда не увидит мои страхи и мою боль. Я просто хочу, чтобы она знала, что я рядом, и чтобы любила меня точно так же, как в детстве, когда считала своего папочку отважным и благородным героем. Хочу, чтобы она любила меня по-настоящему.
Дилан сделал несколько шагов по мягкому темно-зеленому ковру и встал рядом с человеком, с которым раньше вряд ли вынес бы
– Она никогда и никого не будет любить сильнее, чем тебя, - сказал он, смотря в окно на соседний дом на той стороне улицы. Стенли повернул голову к нему, но Дилан не сделал того же, - я не могу объяснить этого. Не могу сказать, почему она готова отдать свою жизнь за человека, который причинил её семье столько боли. Почему готова простить тебе слезы Пэгги и синяки на теле Макса. Почему готова забыть все, что ты сделал и защищать тебя перед любым, кто посмеет сказать что-то дурное. Я не знаю много, но в одном я уверен, как ни в чем больше, - он развернулся и посмотрел Стенли в глаза, – её чувства к тебе самые настоящие. И они никогда не изменятся.
Он заметил, как дрогнула его нижняя губа и как его глаза затуманила такая знакомая ему пелена. Он увидел искренние чувства, рушить которые не имел никакого права.
– Почему ты говоришь мне все это?
– Не знаю, - замотал головой Дилан, - возможно, это совсем не то, что я ожидал сказать тебе при следующей встрече, но это то, что я хотел сказать. А я привык следовать своим желаниям.
Стенли коротко кивнул, снова отворачиваясь к окну. В воздухе повисло недолгое, но все же продолжительное молчание, во время которого двое мужчин, таких похожих, но в то же время таких разных, пытались осознать слова друг друга. Они даже не подозревали, насколько одинаковыми были. Нет, не внешне. Внутренне. Их страхи, мечты, стремления, ошибки, убеждения и сила духа… - все это было таким идентичным, словно находилось в душе и сердце одного единственного человека, а не двух, на первый взгляд, казалось бы, таких разных личностей. Это было невозможным, но удивительным и неоспоримым фактом.
– Я рад, что с моей семьей будет такой человек, как ты, - Дилан замер, совсем не ожидая услышать от Стенли такое.
– И пусть мои слова совершенно ничего не изменят ни между нами, ни в жизнях каждого из нас, но я скажу то, что думаю, потому что это важно для меня. – Он сглотнул и сделал несколько тяжелых вдохов, стараясь преодолеть очередной приступ удушья, которые случались с ним все чаще и чаще. – Я люблю Дженнифер больше всего на свете. Она единственное, что осталось у меня. И каким бы мерзавцем ты не считал меня, за свою дочку я готов не просто умереть, я готов долгие годы гореть в аду. Я готов вынести все, лишь бы видеть на её лице улыбку и знать, что она счастлива, - Стенли закашлялся, но когда снова восстановил дыхание, продолжил, как ни в чем не бывало. – Я никогда не позволил бы ей выбрать неправильный путь. И никогда не допустил бы, чтобы рядом с ней находился кто-то, кто мог бы причинить ей боль. И я счастлив, что в этом мы с тобой думаем одинаково.
Дилан неотрывно смотрел на человека, которого совершенно не узнавал. Что случилось с безжалостным алкоголиком, принимавшим лишь собственные
– Откуда тебе знать? Почему ты так уверен, что я не причиню ей боль?
– Потому что ты лучший друг моего сына, - прошептал Стенли, поворачиваясь к Дилану лицом.
– И потому, что ты любишь мою дочь.
– Чувства заставляют нас быть слабыми. Я видел, что такая любовь делает с людскими жизнями.
– Именно поэтому ты никогда не выберешь мой путь, - просто сказал он. – Потому, что ты сильнее меня.
Они очень долго просто смотрели друг на друга, молча, не шевелясь, позволяя друг другу увидеть самые потаенные, самые глубокие свои мысли. Дилану казалось, что он чувствует все то, что в данную секунду ощущает Стенли. Что он испытывает абсолютно те же эмоции, и что разделяет с ним его страхи, в то же время смиренно принимая то, что уже никак нельзя изменить.
– Так, поехали, иначе, меня точно уволят, - раздался сзади веселый голос Дженнифер, быстро сбегающей вниз.
Не успел Дилан толком опомниться, как Стенли тут же ошарашил их своим вопросом.
– Почему ты не сказала мне, что вы вместе? – Его взгляд был направлен точно на дочь, словно он чувствовал, что в недосказанности и скрытности виновата была именно она. Дилан даже спиной почувствовал, как Дженнифер напряглась, совершенно не ожидая подобного вопроса. Она внимательно посмотрела на него, будто бы пытаясь проверить внезапную догадку относительно «излишней болтливости своего парня», но, по его не менее удивленному взгляду поняла, что Дилан и словом не обмолвился.
– Как ты понял? – Тихо спросила она, сдаваясь перед очевидностью ситуации.
– Детка… - покачал головой Стенли, - ты никогда не умела обманывать. А особенно меня.
Дженнифер вновь мельком взглянула на Дилана, и он понял, что она пытается увидеть его реакцию на происходящее. Он стоял со спокойным, равнодушным выражением, всем своим естеством показывая и Стенли и ей самой, что не собирается изворачиваться и лгать.
Черт возьми, он хотел быть с этой женщиной. И ему плевать, если об этом станет известно всему миру.
– И… ты совсем не против этого? – Внезапно замявшись, поинтересовалась Дженнифер, засовывая руки в передние карманы своих джинсов. – Ты… не осуждаешь нас?
– Осуждаю? – Брови Стенли взлетели вверх. – Что за глупости сидят в твоей голове?
– Нет… - она явно теряла способность говорить трезво, - я не… это… - Дженнифер выдохнула и покачала головой, - пап, все сложно.