Бешенство небес
Шрифт:
Экуни кивнул, в сопровождении стражников они направились к фургону. Слуги принялись кланяться, расступаясь. Толпа разделилась на две половины, открывая арену для взгляда Тулаги. Рон и Гельта прошли вперед и остановились, глядя на выступление. Лицо того, кто завтра должен был стать королем и мужем, оставалось спокойным, холодным; будущая королева наблюдала за происходящим с легкой мечтательной улыбкой. Когда играющий на диковинном струнном инструменте артист присел, а жонглер, не прекращая подбрасывать факелы, вспрыгнул ему на плечи, Гельта подалась вперед. Музыкант выпрямился, жонглер опасно закачался на нем, и принцесса ухватила Рона за локоть. Улыбнувшись краем губ, он похлопал по
Шипение становилось все громче и пронзительнее, оно уже почти заглушило музыку. В висящую на столбе люльку сел человек с парой факелов, затем один из циркачей что-то повернул на ее боку. Из задней части вырвалась струя пара – ударила, толкнув овальную лодочку вперед с такой силой, что она рванулась по кругу, сопровождаемая клокотанием и тонким пением вращавшейся на железном кольце цепи. Человек расставил руки с факелами, которые превратились в два огненных колеса, повисших вокруг столба. В толпе восторженно зашумели, заохали, когда из верхушки выстрелил сноп разноцветных искр: оказывается, в столбе были спрятаны трубки фейерверка.
Гана стал пятиться, искоса глядя на жениха и невесту. Они будут наблюдать за представлением еще какое-то время, потом уйдут. Конечно, в сопровождении стражников, но это неважно. Их семеро... ладно, он убьет всех. Смутные мысли о том, что убивать людей плохо, исчезли при виде того, как Гельта схватилась за руку Экуни Рона. Главное, чтобы они ушли куда-нибудь в глубь двора, где вокруг не будет столько народу...
Струя бьющего из люльки пара становилась все сильнее; шипение превратилось в пронзительный визг, белые клубы валили во все стороны. Восторженные крики заглушил рев, сквозь который прорвалась канонада оглушительных хлопков. Гана остановился, с недоумением глядя на происходящее. Пара было чересчур много – он заволок арену, так что огни факелов превратились в багровые пятна, а фургон стал темным приземистым силуэтом... Клубясь, пар накрыл толпу, вой люльки смолк, и загрохотали выстрелы.
Стрелял высокий силуэт, возникший на крыше фургона. И палил он с двух рук, с какой-то невероятной скоростью – выстрелы почти слились. Не понимая, откуда этот человек берет новые пистолеты, Гана сорвался с места.
Люди бежали в разные стороны, толкались и падали, спотыкались друг о друга. Прозвучал истошный детский визг, затем – рев Трэна Агори, призывающего охрану.
Пар стал редеть. Выхватив крон, Гана мчался вперед, смутно видя, как жонглеры, побросав факелы в толпу, мечут что-то широкими круговыми движениями, но не ножи или топорики, что-то совсем округлое.
Большинство стражников вокруг принца и Гельты лежали на земле; один, прикрываясь щитом, бросил копье – оно пролетело мимо стрелка на крыше фургона и кануло в темноту. Через мгновение охранник повалился на спину, однако Агори успел подхватить щит, заслонившись им, быстро шагнул в сторону...
Гана выстрелил. Ствол оружия в его руке и темный силуэт на фургоне соединила световая линия – человек упал. А потом толпа накатила на Тулагу, и он запрыгал из стороны в сторону, размахивая кулаками, отбрасывая людей от себя, продолжая двигаться вперед, но теперь гораздо медленнее.
Он вынырнул из потока в тот миг, когда раздался приглушенный гул. Край белого платья мелькнул в проеме двери, и та захлопнулась. Выплюнув струю дыма из отверстия в крыше, фургон тронулся с места, тяжело набирая ход. Он ехал прямо на лежащего принца. Трэн Агори схватил Рона Суладарского и поволок прочь. С разных сторон, расталкивая и опрокидывая людей,
Гане повезло: пули заскрежетали о доспехи стражников, люди вокруг начали с воплями падать – но его не зацепил ни один выстрел. Фургон повернул, качнувшись, исчез за башней. Спустя несколько мгновений прозвучал взрыв. Сделав еще несколько шагов, Гана остановился. Донесся скрежет и глухой удар – упала створка ворот.
Он развернулся и побежал в сторону кладбища.
Ведя тварь вдоль стены, он слышал по другую сторону крики, ржание лошадей и вопли, видел багровые отсветы факелов над вершиной. В полутьме между пальмовыми рощами возникла земляная дорога, ведущая к полям и плантациям северного берега. Фургон двигался по ней далеко внизу. Гана повернул следом.
Пауног летел куда медленнее, чем днем, но все же догонял повозку: уже слышалось гудение, воздух наполнял запах разогретого железа. Машина на паровом двигателе не способна развить большую скорость, но сейчас она неслась с довольно-таки крутого склона. Сзади доносился стук копыт: от дворца мчался отряд преследователей.
Тулага несколько раз пытался подстегнуть паунога, вдавливая клапан, но добился лишь того, что тело под ним стало мотаться из стороны в сторону.
Впереди дорога круто поворачивала, огибая глубокую расселину. Фургон тяжело качнулся, но Гана повел паунога напрямую, пронесся над оврагом и вновь очутился возле дороги – теперь всего в нескольких шагах позади машины. На крыше ее возникла долговязая фигура с поднятой рукой... Тулага выстрелил. Светящийся луч пронзил темноту, человек повалился на спину, скатившись с крыши, рухнул на землю. Преследователь с такой силой вонзил палец в клапан, что тулово паунога наполнилось глухим клокотанием, из трубы брызнул ледяной сизый дым, и тварь рывком преодолела расстояние, оставшееся до повозки. Теперь он разглядел открытый люк: в фургоне горел свет. Возникли руки, за ними мелькнула голова. Подавшись вперед, Гана выстрелил опять, вбивая второго человека обратно внутрь повозки. Сунув пистолет в кошель, спрыгнул, держась за щупальце, чтобы тварь не отстала, присел и просунул гибкую конечность сквозь железное кольцо на сдвинутой в сторону крышке люка.
В квадратном отверстии нарисовалось бледное лицо: кто-то пытался выбраться наружу. Гана успел заметить лишь голые руки, покрытые тонкими белыми шрамами, и схватился за каменную рукоять висящего на груди оружия. Ствол пистолета уставился в его лицо, и Тулага с размаху вонзил в голову человека стеклянный клинок. Пистолет громыхнул, пуля пролетела возле плеча; под ногами стрелка ступенька проломилась, и он рухнул вниз. Гана чуть было не свалился следом, но успел обеими руками зацепиться за край люка, выпустив при этом нож.
Он выпрямился, стоя на коленях, зашарил у пояса, чтобы выхватить крон и прыгнуть внутрь, но тут на крышу выскочил низкорослый тхаец. Похититель боднул Гану в живот, тот отшатнулся, упал на спину, расставив руки, и сжал щупальце, которое выскользнуло из железного кольца на крышке люка.
Пауног сильно накренился, будто собрался перевернуться брюхом кверху, когда Гана закачался под ним. Стук копыт нарастал. Обхватив щупальце руками и ногами, Тулага висел, видя уносящийся фургон.
Он успел влезть на спину паунога, когда прозвучал выстрел.