Бешенство
Шрифт:
Послышался перезвон. Казалось, ноты плывут по комнате маленькими черными шариками. Церковные колокола? Часы? Нет, кто-то звонит в дверь.
Он выбрался из комнаты, шатаясь, хватаясь за стены, косяки и все, за что можно было ухватиться. Коридор, казалось, удлинялся, дверь все время ускользала от его вытянутой руки. Внезапно пальцы наткнулись на дверную ручку. С победным рыком он распахнул дверь.
И в изумлении уставился на двух карликов, стоявших на крыльце.
— Убирайтесь, —
Лилипуты глазели на него, издавая мяукающие звуки. Ангус попытался захлопнуть дверь, но не смог. Появившаяся женщина удержала ее.
— Что ты делаешь, папа? Почему ты раздет?
— Уходите. Убирайтесь из моего дома.
— Папа! — Женщина попыталась пройти внутрь.
— Прочь! — рявкнул Ангус. — Оставьте меня!
Он повернулся и заковылял по коридору, желая скрыться от женщины и лилипутов. Но они преследовали его; карлики хныкали, а женщина голосила:
— Что случилось? Что с тобой?
Он споткнулся о ковер. То, что произошло дальше, напоминало медленный и грациозный танец под водой. Он ощущал, что его тело парит, скользит вперед. Раскинув руки как крылья, он летел сквозь влажный воздух.
Он не почувствовал удара.
— Папа! О, Боже.
Чертовы карлики завизжали и начали хвататься за его голову. Женщина склонилась над ним и перевернула его на спину.
— Папа, ты ушибся?
— Я могу летать, — прошептал он.
Она посмотрела на лилипутов.
— Найдите телефон. Звоните девять-один-один. Быстро!
Ангус пошевелил рукой, похлопал ею как крылом.
— Лежи спокойно, папа. Мы вызовем «скорую».
«Я могу летать!» Он плыл, скользил по воздуху. «Я могу летать».
— Я никогда его таким не видела. Он не узнает меня и, похоже, не узнает своих внучек. Я не знала, что еще можно сделать, поэтому вызвала «скорую». — Женщина бросила обеспокоенный взгляд в смотровой кабинет, где медсестры пытались снять основные показатели Ангуса Парментера. — Это инсульт или что-то подобное, да?
— Я смогу вам сказать больше, после того как осмотрю его, — пообещала Тоби.
— Но это похоже на инсульт?
— Возможно. — Тоби взяла женщину за руку. — Почему бы вам не подождать пока в приемной, госпожа Лэйси? Я выйду к вам, как только буду знать больше.
Эдит Лэйси кивнула. Обхватив себя руками, она отправилась в приемную и опустилась на диван между своими дочерьми. Все они обнялись, слившись в теплую маленькую вселенную.
Тоби отвернулась и прошла в кабинет.
Ангус Парментер лежал на каталке и лепетал что-то про незнакомцев в его доме; все четыре конечности были зафиксированы. Для восьмидесятидвухлетнего человека у него была удивительно развитая мускулатура. Его тело прикрывала только майка. Так его
Модин отстегнула манжету тонометра и аккуратно положила его в закрепленную на стене корзину.
— Основные показатели нормальные. Сто тридцать на семьдесят. Пульс девяносто четыре, ровный.
— Температура?
— Тридцать восемь, — сообщила Вэл.
Тоби остановилась у изголовья и попыталась привлечь внимание пациента.
— Господин Парментер! Ангус! Я доктор Харпер.
— …пришли прямо ко мне в дом… никак не хотели оставить меня в покое…
— Ангус, вы упали? Вы ушиблись?
— Чертовы карлики, пришли украсть мои деньги. Все охотятся за моими деньгами.
Модин покачала головой.
— Я не могу добиться от него ни слова о болезнях.
— По словам дочери, он был здоров. За последнее время никаких заболеваний. — Тоби фонариком посветила в глаза пациенту. Оба зрачка сузились. — Она говорила с ним по телефону всего две недели назад, и, судя по голосу, все было в порядке. Ангус! Ангус, что с вами стряслось?
— …вечно пытаются отнять эти чертовы деньги…
— Заклинило, — вздохнула Тоби и, щелкнув, отключила фонарик.
Она продолжила осмотр: сначала выяснила, нет ли травм головы, затем перешла к проверке черепных нервов. Никаких внешних признаков; ничто не указывает на причину расстройства сознания. Дочь упоминала неуверенную походку. Возможно, инсульт мозжечка. Это влияет на координацию. Она отвязала правое запястье.
— Ангус, вы можете дотронуться до моего пальца? — Тоби держала руку прямо у него перед носом. — Протяните руку и дотроньтесь до моего пальца.
— Вы слишком далеко, — сказал он.
— Я рядом, прямо перед вами. Давайте, попробуйте коснуться.
Он поднял руку. Она закачалась, как танцующая кобра. Зазвонил телефон. Модин сняла трубку.
Рука Ангуса Парментера начала трястись — сильной ритмичной дрожью, от которой загромыхала каталка.
— Что это он? — удивилась Вэл. — У него судороги?
— Ангус! — Тоби обхватила его лицо и посмотрела прямо на него. Пациент не глядел на нее, он завороженно уставился на собственную руку.
— Вы можете говорить, Ангус?
— Опять началось, — сказал он.
— Что? Вы говорите о дрожании?
— Эта рука… Чья это рука?
— Это ваша рука.
Внезапно дрожь прекратилась. Рука безжизненно шлепнулась на каталку. Ангус прикрыл глаза.
— Вот, — проговорил он. — Так-то лучше.
— Тоби! — Модин отвернулась от телефона. — Там доктор Валленберг на линии. Он хочет с тобой поговорить.
Тоби взяла трубку.
— Доктор Валленберг? Это Тоби Харпер. Я дежурный врач отделения неотложной помощи.