Бешеные псы
Шрифт:
— Да бросьте, — сказал Рассел, — мы бы вам его и живехонького доставили, если бы он не был приклеен к проволочной сетке.
Входная дверь квартиры широко распахнулась, а вместе с нею и глаза Жюля. У Йэрроу отвисла челюсть.
Зейн подошел к нам, на ходу говоря:
— Пока я следил, никто не звонил по мобильнику, но в такси или по дороге домой гости Жюля очухаются, поймут, что к чему, и кто-нибудь обязательно вызовет полицию.
— Что вы говорите? — прошептал Жюль.
— Что
— Так вы привязали моего сына к изгороди?
— Нам пора идти, — настойчиво повторила Хейли.
— Нет, — сказал я. — Надо поговорить.
— Нам всем? — спросил Зейн.
Он, Рассел и Жюль — все мы уставились на доктора Йэрроу Кларк.
Она еще теснее прижалась к Жюлю. Стрельнула в меня своим острым, как алмаз, взглядом.
— Помните, вы спросили, кто мы? — начал я как можно мягче.
— Поверьте, тридцать лет психиатрической практики плюс к тому, что я узнала в детском саду, ясно говорят мне, кто вы такие. Вы все совершенные психи.
— Наконец-то! — развеселился Рассел. — Нашелся врач, который понял, в чем штука!
— Знание еще не сила, — сказал я доктору Йэрроу. — Знание — это ответственность. И опасность, риск. Приобретая знания, переходишь к действию. Если наука в своей хаотичности и научила нас чему-нибудь, так это тому, что каждое действие влечет за собой непреднамеренные, непредсказуемые последствия. На мраморной плите в ЦРУ выбиты слова: «Истина сделает тебя свободным». Ровно наоборот: как только человек узнает истину, ему от нее уже не отвязаться.
— В ЦРУ? — был ее ответ. — Как далеко зашли вы в своих иллюзиях?
— Явно дальше этой комнаты, — ответил я. — И вас не должно быть с нами. Но вы останетесь здесь, пока мы выйдем куда-нибудь поговорить. А потом уж от Жюля зависит, что он захочет вам рассказать. И от вас, если будете слушать внимательно.
— Вы все нуждаетесь в серьезном лечении, — ответила доктор Йэрроу.
— Крошка! — завопил Рассел. — А у тебя есть?
Жюль схватил меня за руку. Боевые искусства научили меня освобождаться от захвата. Жизнь научила тому, что иногда делать этого не следует. Я не всегда был хорошим учеником. В данный момент я нежно развернул руку Жюля — так, чтобы контролировать его и одновременно не спускать глаз с Йэрроу и Эрика.
— Эрик, ни на шаг не отпускай от себя доктора Кларк. Не слушайся ее. Молчи. Не отвечай ни на какие вопросы. Она не должна покинуть гостиную или вступить с кем-нибудь в контакт, но будь паинькой. Отсюда ты сможешь следить за ней и одновременно за улицей, так что, если что, дай нам знать.
Конечно, Эрик закивал как болванчик: приказ есть приказ.
— Мой сын!..
— Оставшимся пришло время поговорить, — сказал я, одновременно мягко
Рассел, Зейн и Хейли прошли за нами в тесный кабинет Жюля. Дверь закрыли. Дрожащий Жюль сидел за столом, заваленным непроверенными классными работами, словарями, объясняющими значения слов, и атласами, по которым можно было определить свое местоположение, историческими текстами — сборищем фактов — и следами перемещения войск, по которым можно было представить, где вы могли оказаться и что могло произойти.
Мы рассказали ему всю правду.
— Да пошли вы! — брюзгливо произнес школьный учитель. — Почему я должен верить хотя бы одному вашему слову?
— Кому бы взбрело в голову выдумать такое? — ответил Зейн.
— Я учу подростков! Вы что же, думаете «Домашние животные» — это единственное, с чем мне приходится иметь дело?
— Нам-то какой интерес во всей этой дикой истории? — спросил я.
— Вы за дурачка меня держите? Многие не хотят делать то, что непосредственно в их интересах… даже если знают что. И большинство из них психи!
— Чокнутые, — поправил Рассел.
— Да пошли вы!
— Справедливо, — согласился Рассел.
— Вы приклеили моего сына к изгороди!
Хейли сказала:
— Но мы не оставили его валяться на земле.
— Он стоит, словно хочет сказать «Пошли вы!» тем, кто его уложил, — пояснил Зейн.
— Нижняя отметка, — сказал я, — либо ты сумасшедший, либо нет. Мы, по крайней мере, рассуждаем здраво.
— Вы имеете право знать, как любил вас человек, которого уже нет в живых.
— Какой смысл говорить о правах, когда весь мир порочен насквозь? Какой прок толковать о здравомыслии, когда все кругом словно с ума посходили?
Жюль расхаживал перед столом, как пантера за незримыми прутьями клетки. Взад-вперед, пока наконец тяжело не опустился в кресло.
— Они сказали, что мне могут прислать только его прах.
— Это была их правда, — ответил я. — И ложь, приготовленная для вас.
Жюль оглядел нас:
— Что делать?
— Извечный вопрос, — сказал я. — Половина ответа в том, что вы можете помочь нам, а потом выбросить все это из головы.
— Вторая половина мне не нравится.
— Мы можем изменить вторую половину и рассказать вам про наш план.
— Конечно при условии, — сказал Рассел.
— В целях безопасного проведения операции, — добавил Зейн.
— Чтобы гарантировать безопасность и вам тоже, — сказала Хейли.
— Вашим парням даже на ум не приходит, чем вы тут занимаетесь, — покачал головой Жюль.
— Может, именно здесь нам потребуется ваша помощь, — сказал я. — Подбросить им ложную наживку.