Бешеный куш
Шрифт:
Вариантов, что Петраков каким-то образом проскользнет незамеченным в зал ожидания, а потом — к выходу на самолет, практически не было. У всех участников группы задержания было несколько фотографий Петракова, кроме того, Чернецов подробно описал каждому манеру ходить и характерные жесты вице-премьера. Кто-то из трехсот человек, рассредоточенных по всему аэропорту, обязательно должен был опознать Петракова, даже если он загримируется и смешается с остальными пассажирами. Так что о появлении в Шереметьеве бывшего вице-премьера
Вместе с Чернецовым Седов смог проинструктировать вчера только несколько десятков участников группы задержания. После этого по обоюдному согласию было решено, что он, чтобы не упустить Петракова, займет место в Шереметьеве, поставив свой «Москвич» недалеко от входа в аэровокзал. Остальных будет инструктировать уже один Чернецов, который затем присоединится к Седову.
Москвичей в группе задержания было чуть больше пятидесяти человек, основной ее контингент составляли милиционеры и курсанты милицейских училищ из Калуги, Тулы, Рязани, Владимира, Твери и Смоленска. Большинство были работниками угрозыска. В состав группы задержания входило около сорока женщин, в основном офицеров милиции.
После инструктажа, который все понимали с полуслова, им выдавали пуленепробиваемые жилеты и компактные автоматы Калашникова — и они тут же уезжали в Шереметьево.
Полковник Чернецов Седову понравился. Это был типичный розыскник, спокойный, немногословный, точно знающий, кого куда поставить и кому что поручить. Немаловажно было, что Чернецов понимал шутку. Чувство юмора сильно облегчило им обоим показавшиеся бесконечными часы, которые они провели здесь, в «Москвиче», безуспешно ожидая появления Петракова.
Спать они договорились поочередно, и сейчас была очередь Чернецова. Но поскольку приближалась регистрация пассажиров рейса компании «Суиссэйр» Москва — Женева, начинавшаяся в шесть, Чернецова надо было будить.
Кашлянув, Седов сказал:
— Олег Сергеевич… Пора…
Чернецов не двигался. Наконец открыл глаза:
— Что?
— Олег Сергеевич, полшестого.
— А… — Чернецов встряхнул головой. — Какой рейс ждем? Москва — Париж?
— Москва — Женева.
— Жалко. А то бы я отобрал у него билет и улетел в Париж.
— Вы хотите в Париж?
— Представьте, Алексей, хочу.
— Так летите в Женеву, какая вам разница?
— Ну ее… В Женеве ничего нет, одно Женевское озеро.
— А в Париже что? Эйфелева башня?
— Обижаете… На фиг мне сдалась их Эйфелева башня. В Париже женщины. Женщины, понимаете?
— Понимаю, Олег Сергеевич. Значит, вы холостяк?
— Эх, Леша, Леша… Холостяк, но липовый.
— Это как понимать?
— Так понимать, что я второй год как в разводе.
— А-а…
— Вот вам и «а-а». Ладно, Алексей. Петраковым, как я понял, даже не пахнет?
— Пока нет.
— И Тофика Бакинца тоже нет?
— Тоже.
— Черт…
— Вряд ли, Олег Сергеевич. Давайте потерпим.
— Давайте. Куда мы денемся.
Приемник щелкнул, голос постового сказал:
— Внимание, «база»… Внимание, «база»… Все, я ухожу… Все, я ухожу… Связь закончил…
Это была условная фраза, означавшая, что к Шереметьеву приближается одна из машин, на которых обычно ездит Тофик Бакинец. Посмотрев в зеркало заднего обзора, Чернецов сказал:
— Хоть что-то проклюнулось. Алексей, вы смотрите в свое зеркало, а я буду смотреть в свое.
— Договорились.
Около пяти минут они сидели, напряженно вглядываясь каждый в свое зеркало, пытаясь выделить в темноте из потока подъезжающих к аэровокзалу частных автомобилей и такси одну из трех машин, наиболее часто используемых в поездках Тофиком Бакинцем. Это были красный «СААБ», черная «Акура» и серебристый «Мерседес».
Наконец Чернецов сказал:
— Появился серебристый «Мерседес». Видите?
— Вижу, — подтвердил Седов, разглядевший с некоторым опозданием в череде машин быстро приближающееся светлое пятно.
— Что бы там ни было, даю сигнал.
— Давайте.
Чернецов нажал кнопку радиодатчика, тут же пославшего в эфир короткую россыпь точек, что означало: «Всем быть наготове!» Затем водрузил на нос старомодные очки и нахлобучил велюровую шляпу. Седов, в дубленке и джинсах, надел черные очки и натянул на голову лыжную вязаную шапочку.
— Ну что? — сказал Чернецов. — Берем багаж и идем?
— Давайте.
Выйдя из машины, они достали с заднего сиденья и из багажника три огромных чемодана и спортивную сумку. Распределили между собой вещи и не спеша двинулись к аэровокзалу.
Внешне они выглядели, как типичные авиапассажиры, решившие заранее занять очередь на регистрацию.
Серебристый «Мерседес» проехал мимо них, когда они поставили чемоданы на землю с явным намерением передохнуть.
Они стояли спинами к «Мерседесу», но отражение в стеклянной двери показало им, как из «Мерседеса», припарковавшегося недалеко от входа, вышел высокий человек с небольшим чемоданом.
Человек был одет в строгое, хорошо сшитое темно-серое пальто, на голове у него была серая каракулевая шапка-пирожок, шею прикрывал теплый шарф в черно-серую клетку. У человека были небольшие, аккуратно подстриженные темные усы, глаза закрывали дымчатые очки. К входу в аэровокзал человек пошел сразу, не оглядываясь на машину.
Поправив очки, Чернецов сказал:
— Это Петраков. Пошли.
Взяв чемоданы и сумку, они двинулись к входу в аэровокзал в том же темпе. Чемоданы у них были большими, ничего необычного в том, что они шли медленно, не было, и их продвижение ни у кого не должно было вызвать подозрений.