Бешеный волк
Шрифт:
Как водой в глаза плеснула. Будто мозги промыла. А ведь действительно, этот гаденыш продолжает точить ножи на Ладу. А Родион даже не удосужился приставить к ней охрану. А ведь надо было… Ну разве не осел!
– В общем, решила моя девочка убраться от греха подальше. Страшно ей. Да и мне тоже…
– С ней бы ничего не случилось, – растерянно проговорил Родион.
– Кто знает, кто знает.
– Значит, не скажете, где она?
– Нет! – Ответ был категоричный.
Пришлось уходить не солоно хлебавши. Пришлось ставить задачу Колдуну, чтобы он взял на прослушку телефон
С деньгами можно все. Даже если ты изгой и находишься во всероссийском розыске.
А с финансами у них полный отпад. Шутка ли – сорок пять тысяч долларов! Никто из них таких бабок в глаза не видел.
Еще в Казани Алик и его дружки привели себя в порядок. Сообразили приличный прикид, сходили в парикмахерскую. Свежие, цивильные, гладко причесанные пацанчики. Там же, в Казани, их остановил пеший наряд патрульно-постовой службы, попросил предъявить документы. Алик не растерялся, сказал, что паспорта они с собой не носят, чтобы не потерять. И чтобы менты не тащили их в отделение для выяснения личности, сунул им на всех двадцать долларов. Мог бы и больше дать. Но это бы уже вызвало подозрение. А так менты заглотили как бы законную добычу и убрались восвояси… Да, что ни говори, деньги – это класс.
Эта же сила перебрасывала их из Казани в Москву. Они просто наняли микроавтобус и в качестве челноков-перекупщиков отправились в столицу. На постах ГАИ требовали документы только у водителя. К ним не пристебывались, но брали на прицел, чтобы докопаться на обратном пути, когда они с товаром будут домой возвращаться. Что это за менты, которые пошлину не берут? Только облом им по всей морде. Возвращаться Алик не собирался. Одно из двух – или в Москве останется, или дальше, за границу, рванет. Путь в родные края для него заказан.
В саму Москву Алик соваться пока не решался. Остановился на дальних подступах. Выбор пал на Рязанскую область, через которую они проезжали. Но сначала нужно было рассчитаться с водителем микроавтобуса. Мужик не должен был возвратиться домой. Слишком хорошо он их всех запомнил. Да и денег, если честно, жалко, не хочется за проезд платить. Плюс к тому он сам собирался закупить в Москве кое-какой товар. Словом, не пусто было у него в кармане. Скорее густо.
– Толян, это делается очень просто. Не робей!
Легко сказать. Толян трясся как осиновый лист. Даже после купания в холодной реке он так не колотился. Алик на всякий случай решил его подстраховать. Держал руку в кармане, крепко сжимал остро заточенную отвертку. Он еще не убивал таким вот способом. Но совсем не прочь был попрактиковаться. Набить руку, так сказать.
Алик легко шел на убийство. И даже не потому, что вошел во вкус. Убийства – это способ его нового существования. Для Гоши и для Сереги, кстати, тоже. Они уже давно перестали коситься на него из-за тех трупов, которые остались в Нефтянске. Мало того, Гоша сам предложил ему грохнуть водилу. И даже вызвался сделать это. Он как бы еще остается их вожаком, но все почему-то слушают Алика. Фактически Гоша уступил ему право на лидерство. Поэтому не стал возражать, когда Алик сам определил исполнителя.
Михалыча в машине не было. Кусты придорожные орошает. Ага, уже возвращается.
– Толян, братуха, не подведи!
Алик еще крепче сжал в руке заточку. Если что, пустит ее в ход. Но не пришлось. Не сплоховал Толян. Едва Михалыч сел на свое водительское место, набросил на него удавку. Руки тряслись у него, как у хроника с бодуна, но это не помешало ему крепче затянуть петлю на шее водилы. Гоша, видно, болел за своего дружка. Поэтому помог ему дожать мужика. Михалыч похрипел, подергался и затих.
– Все говорил, что у него жизнь тяжелая, – нервно хихикнул Серега.
– Теперь ему легко будет, – холодно усмехнулся Алик.
Толян тоже хотел что-то сказать. Но едва открыл рот, как пришлось закрывать его руками и выскакивать из машины. Блевал он долго и нудно. Покойника к тому времени стащили с его места, тело забросили в самый конец салона. За руль сел Гоша.
– Это тебе вместо твоего «Москвича», – сказал, как подарок сделал, Алик. – Давай, в лес рули.
– Сам знаю куда, – вяло огрызнулся Гоша.
Он все реже возражал Алику, все чаще принимал его «цэу». Как будто понимал, что не проходит по конкурсу естественного отбора. Алик бил его по всем показателям. Разве что по физической силе немного уступал. Но у него есть автомат, эта штука отлично компенсирует последний недостаток. Он готов пустить его в ход в любое время дня и ночи, без всякого зазрения совести. Гоша это хорошо понимает.
«Рафик» свернул с шоссейной дороги на проселочную и скоро въехал в лесную чащу. Дорога со временем перешла в едва заметную тропу, затем совсем исчезла. Микроавтобус остановился. Во все стороны зеленая лесная глушь, птички что-то щебечут – может, Михалыча оплакивают.
– Дальше пешком пойдем, – решил Алик.
– Куда? – поморщился Гоша.
Ему явно не хотелось пачкать свои новенькие джинсы зеленью травы.
– Куда-нибудь выйдем.
– А со «жмуром» что делать? – спросил Серега.
– Пусть здесь остается. И Толяна здесь оставим. Автомат дадим. Когда менты нагрянут, будет отстреливаться. Он у нас пацан крутой, Рэмбо как минимум…
– Толян… Чуть что, сразу Толян!
– Да не кисни ты, братуха! Теперь ты наш человек. Обряд посвящения прошел, значит, стопудово с нами. И мы за тебя и в огонь, и в воду. Кстати, насчет огня. «Рафик» спалить надо. Вместе с Михалычем…
Алик был в приподнятом настроении. И с удовольствием наблюдал, как Серега и Толян суетливо исполняют его приказание. Гоша стоял в стороне. Нервно курил. И нет-нет да косился в сторону Алика. Все-таки не нравится ему, что не он теперь, а кто-то другой в центре внимания. Их банда слишком мала для того, чтобы в ней уместились сразу два авторитета. Кому-то придется подвинуться.
Машину сожгли вместе с трупом. В память о Михалыче Алик уносил с собой семнадцать миллионов рублей – не такие уж маленькие деньги, если разобраться. Хотя, конечно, с бензиновых барыг взяли много больше. Но ведь не все воруют нефть, далеко не все. Не со всех можно стричь жирные купоны.