Бесишь меня, Лисинцева
Шрифт:
Если ты с ней на ножах.
И это тоже проверено на себе.
Звякнуло. Двери лифта открылись. Мы направились в лифт вместе с высокомерным парнем, едва не столкнувшись плечами.
Обменялись едкими взглядами и, молча прождав минуту взлета вверх, вышли на одном этаже.
–
Дрожащий женский голосок, принадлежащий светловолосой девушке в очках, видимо, секретарю, отразился от стен коридора.
– Всё готово! Все уже собрались!
Запыхавшись, она подбежала к парню, но тот едва ли удостоил её вниманием. Прошёл к переговорной и скрылся за стеклянными дверями.
Моё же внимание переключилось на дверь в конце коридора. Фирма моего отца...
Уже через две минуты вошёл в его кабинет - просторный, светлый, с вечным украшением в виде огромного аквариума у дальней стены.
– Долго ты, - откидываясь на спинку кресла, отец снял квадратные очки и потёр глаза.
Мы были с ним похожи, но его глаза были темнее, к тому же он был несколько выше меня.
Отец, как и я, всегда следил за собой и всегда был собран.
– Как умею, - ответил, поведя плечом.
– Чай? Кофе? Виски?
– Я за рулём, а твоего водителя дёргать
не хочу, - ответил, на автомате оглядываясь.
– Так что кофе.
– Давно тебя не видел, Серёжа.
Вскинул взгляд. Отец уже снова надел очки. Его глаза были прищурены, а смуглое лицо казалось уставшим. Лида говорила, что у них важные сделки. В отличие от меня, она следила за делами отца, я же ни на миллиметр не хотел касаться семейного дела. У меня были свои планы на жизнь, перенимать борозды у отца - нет, ни за что.
Мы всю жизнь с ним воевали по этому поводу.
– Ну, вот и увидел.
Отец вглядывался в мое лицо так, словно бы пытался найти в нём какой-то ответ на свои вопросы. Некоторое время мы молчали, затем он, опомнившись, наклонился к своему столу и набрал секретарю.
– Настя, принеси, пожалуйста, два кофе ко мне в кабинет... Да, конечно, спасибо.
– Положил трубку и повернулся ко мне.
– Как твоя учёба? Кураторская деятельность? Мне
говорили
– Кроме выдумки Балашовой с поездкой в лес с толпой студентоты, в целом, ничего.
Лицо отца помрачнело.
– Мы максимально содействовали лечению Алисы после того случая....А Балашова...Она не виновата. В конце концов, это был эксперимент... Интересная задумка или что-то такое...
Вечно он эту дуру выгораживает. Бесит, аж зубы сводит.
– Интересно, а если бы Ада бы не побежала спасать Бергер, - протянул я, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– Как думаешь, кого бы быстрее раскатали меня или Балашову?
– Серёжа, - отец нахмурился.
– Хватит. Я благодарен Аделине, но выразить эту благодарность лично ей не могу - она падчерица Стрижова, и ты сам понимаешь ситуацию. Не понимаю, что ты хочешь от меня?
– Чтобы ты помог ей.
Отец вскинул брови. Удивленно уставился на меня и развел руками.
– Помочь? Как помочь? Аделине Лисинцевой?
Коротко пересказал отцу суть вопроса. Главное - нужны были люди, которые могли организовать подмену документов и отъезд Мерцаева и Лены, мамы Аделины.
Отец выслушал меня, ни разу не перебив. Чем ближе я подходил к завершению повествования, тем больше он хмурился.
– Хм... Та ещё история. Что ж... Зная Михаила, сочувствую Елене и её дочери, но...
– Но?
– ледяным тоном вопросил я, готовясь к худшему.
– Почему тебе есть дело до всего этого?
Отец неопределенно обвел руками пространство и посмотрел на меня.
Я же, вскинув лицо, процедил:
– Догадайся.
Уставился на меня. На лице его практически невозможно было прочитать что-либо, но в глазах теплилось любопытство.
– Понятно, - наконец сказал он и поджал губы.
– Вот значит как... Я могу помочь, но условие у меня однозначно будет. Даже несмотря на то, что Ада спасла Алису и предотвратила... плохое. И для нашей семьи тоже.