Бесконечная Игра
Шрифт:
— Игорь, время!
Да, времени постоянно не хватает.
Точку для входа снова искал Эдик, но в этот раз возился почти минуту, что-то вынюхивая у ровной стены врат в темном секторе. Играл он или нет, но выглядел слегка неуверенным. Наконец, кивнув, скомандовал нам и сделал шаг в неизвестность.
Я снова шел третьим.
— Темно, как у…
— Замолкни!
Димыч аж присел. Троица гильдейцев выглядела слишком напряженно, хотя ничто вроде бы не предвещает… чего-то там. Просто очень темный зал. Прямо вот как мой. Только без висящего в центре огонька, вместо него на стенах…
— Глаза
Я резко опустил голову и с некоторым колебанием все-таки закрыл глаза.
— Эдик, что за хрень?
— Картинки, сука!
— Как ты нас сюда привел?! Совсем ослеп? Картинки на девятом, а мы в пятерку собирались!
— Знаю! Заткнись уже…
Сталкеры явно нервничали.
— Мавра, у тебя что?
— Здесь пусто, лишь зал…
Кажется, кто-то облегченно выдохнул.
— Новички, говорю коротко — если кто посмотрит без команды на стены, я его сам, лично пристрелю. Поняли?
— Ага.
— Понял… но хотелось бы…
Эдик перебил:
— Это — «картинки». Данж, в котором на стенах линии. Смотришь на них и как только видишь в узоре на что-то похожую фигуру, она оживает. И состоит из того материала, на котором нарисована. Мы в каменном зале, пояснить?
— Не надо.
Каменные стены, с которых сходят каменные чудища. И замкнутое пространство, где взрывчаткой особо не поработаешь. Так, в каком-то рассказе было:
— А если их не видеть…
— Им пофиг, как только ожила — не останавливается, пока всех не сожрет.
Мда, вариант накрыться ковриком и подождать, пока всех съедят, не прокатит.
Сталкеры напряженно придумывали способы как-то справиться с ситуацией. Перебрали имеющиеся артефакты, личные силы. Спор длился долго и постепенно с недовольством было решено, что проще всего лежать мордой в пол и ждать эвакуационной команды.
— Не пойму, почему нас в девятку кинуло? Два нуба, минимум снаряги — ну никак не выше пятерки
Итак, у сталкеров есть какой-то способ различать уровни сложности. Но спрашивать об этом я не стану, потому что вдруг этот навык у всех по-умолчанию? Может, доползти до стены, открыть портал, пока никто не видит и смыться? Надо ведь просто в стену ткнуть… так. Вона как… А чего делать? И куда деваться.
Откашлявшись, я поинтересовался:
— Эдик, эти линии можно просто руками трогать? От прикосновения не оживет?
После короткого молчания он предложил:
— Давай свою идею. Тут лишь смотреть нельзя.
— Я Люцию говорил — разобрался, как работает сувенир из моего самого первого выхода.
— И как?
В голосе слышалось сомнение. Играет или всерьез?
— Неподвижную вещь зачаровывает на невидимость. Ну ты помнишь, как меня в песочнице встретили?
Он угукнул.
— Ну так я стены сделаю невидимыми, и пока они не сдвинутся, нам те линии что есть, что нет. Или я ошибаюсь?
Снова молчание, хмыканье, потом Зёма нерешительно протянул:
— Логике не противоречит. А вытаскивать нас не раньше, чем завтра народ подтянется.
— Можем и больше просидеть, если у них запарка, — Эдик все еще сомневался. — Опрашиваю всех — Музыка?
— Согласен.
— Мавра?
— Согласна.
— Зёма?
Согласились все, хотя Димыч
Сталкеры сначала недовольно бубнили, потом как дети в поездке, спрашивали «сколько еще?», потом замолчали. Когда я, отупев от бесконечного повторения одного и того же узора, вдруг понял, что черчу новый поверх старого, то долго не мог понять, что случилось. И только сообразив подал голос:
— Все, по кругу прошел. Принимайте работу.
С духом собирались еще минут десять. Подтягивали ремни, проверяли на ощупь оружие, проговаривали действия на случай, если со стены спрыгнет каменный зверь. И только потом Эдик, приказав нам уткнуться в пол и молчать, поднялся.
— Работает. Ну, блин, работает же! Все, можете смотреть!
Лишь в начале, когда только зашли, я видел зал. Сумрак, прозрачный, без пылинки, воздух и только занимавшиеся неярким светом линии на стенах. Теперь же стены подозрительно напоминали мой зал — неощутимая темнота, отталкивающая руку в сторону. А ведь если бы не этот опыт, мог бы и не понять…
— Теперь ясно, почему нас в девятку отбалансило. Твой карандашик посчитало как «хитрое решение», такое бывает.
Я, повернувшись к Эдику, с превосходством улыбнулся. Во-первых я же всех спас, а во-вторых если Люций, зная о моем стилусе, составил хитрый план, то пусть все думают, что я такой дурак.
Или они уже все про меня поняли и знают, что я на самом деле он?
Не важно, главное:
— Что дальше?
— Мавра, давай.
Дальнейшее я смотрел ничего не понимая. Женщина подошла к центру зала, что-то там проделала, потом ударила куда-то светящимся когтем, выросшим из ладони. И на стене шагах в десяти от нас проступил портал.
— Ну вот, квест комплит! А вы боялись… Дама, вперед! Музыка. Художник.
После темного зала свет ударил в глаза, заставив прищуриться, но очки помогли. Я отошел в сторону, давая проход, разрядил оружие и убрал магазин в подсумок. Мавра подняла руку и между сжатых пальцев, как у киношного Росомахи, выскользнул все тот же светящийся коготь, но в этот раз куда длинней и ярче.
— Отлично! Спасибо, ребятки, я на отчет!
Женщина, помахав нам, убрала оружие и двинулась в сторону. Остальные сталкеры наконец расслабились: Димыч заковыристо выругался и согнулся, упершись руками в колени, Зёма ухал, изображал забившего гол чемпиона — у меня тоже пошел отходняк. Все хотелось размять руки, сведеные от долгого рисования.
Ну что же, над этим очень даже стоит подумать, но раз меня не взяли прямо там, то…
— Убийца!
Зал стих, я повернулся к говорившему. В пяти шагах от нас стояли… рыцари? Как если бы нарисовать красками человека в повседневной одежде, а потом карандашом, легкими штрихами, наметить поверх контуры латного доспеха и чуть-чуть заштриховать.