Бесконечная история

Sgt. Muck

– Сложи это вместе. Все это и есть ты. Да и что есть любовь, если не принятие таким, какой ты есть?

– Чтобы это принять, нужно еще понять и стать тем, кто ты есть. Это не так просто, Кастиэль, - Габриель улыбнулся младшему брату, поднимаясь на ноги и предлагая ему руку. – У нас не так много времени. Давай творить сумасшествия вместе. Когда нас таких двое, это уже не каприз, это уже идея.

– Я бросил их несколько лет назад. Я не пожалел. Я брошу их снова, чтобы не жалеть опять, - Кас обвел взглядом своды и мостик под собой.

– Тогда… - крылья Габриеля раскрылись

для полета еще больше, делая его выше, величественнее и значительнее. Кастиэль рядом с ним счастливо улыбался и так же готовился совершить, вероятно, последний прыжок отсюда. Но прежде, чем он случится, Габриель развернулся к брату и обнял его так сильно, как только мог. – Спасибо.

– Давай скажем это им, когда все закончится, - Кастиэль все еще широко улыбался, обнимая так же сильно старшего брата. Взгляд золотых глаз встретился со взглядом темно-синих, одинаково уверенная ухмылка мелькнула на их лицах, и уже секунду спустя они дружно прыгнули с мостика с разбегу, расправляя крылья.

– ДЖЕРОНИМО!

Сэм фыркнул. И упал следом. Вот это было неожиданно.

*****

– Сэм, очнись, не заставляй Бога поминать, - бормотали над ним, и теплые ладони касались щек, и где-то сверху грело солнце, а сбоку шумел океан. Он открыл глаза.

– С возвращением, - помахал ему брат. И отвернулся, что крайне удивило Сэма. Уже задушенного в объятиях взволнованного архангела, на коленях стоящего рядом с ним. На вопросительный взгляд младшего Винчестера, неловко гладящего Габриеля по спине, Кас улыбнулся и тоже отвернулся, на секунду напомнив того, кого только что видел Сэм. Видел? Что это было? Сон, галлюцинация, он ударился головой?

– Значит, все-таки задело, - пробормотали ему на ухо, а потом сжали еще сильнее.

– Ценю, но воздуха же! – был краток Сэм, голос его был глух, словно он слишком долго молчал. И его тут же отпустили. Габриель смотрел на него все с тем же веселым выражением лица, и только в глазах то и дело мелькала озабоченность. Что его волновало боль-ше, Сэм или то, что он мог увидеть?

– Что ты видел? – задал он вопрос, вмиг посерьезнев. Сэм опустил взгляд, разглядывая разорванный в клочья флаг.

– Я… Не помню, - попытался соврать он. Габриель, как ни странно, кивнул и поднялся на ноги, оценивая толпу рядом. Все вдруг так заволновались относительно судьбы упавшего в обморок юноши.

– Так часто бывает. Мне показалось, что она шарахнула тебя чем-то вроде флэшбека, он должен был бы быть самым неприятным и связанным, скорее всего, с тем, о чем ты не знал. Может, и хорошо, что ты не запомнил.

Сэма подняли рывком на ноги, а затем переместили обратно, в их номер. Дин и Кас с подозрением глядели на него, ожидая душещипательного рассказа, а Габриель уже лез в холодильник.

– Почему ведьма оказалась молодой девушкой в дорогом отеле? – задал он первый пришедший на ум вопрос. – И как она узнала?

– Потому что ее вера позволяет ей максимально использовать силы, зарабатывать на этом не слабо, оттого поддерживать молодость и красоту пластическими операциями, дорогими отелями и жизнью в шоколаде. А то, что она молодая – так молодые всегда думают быстрее старых.

– И все?

– А

что тебе еще надо?

– Без кривляний и увиливаний от разговора? – уточнил Дин.

– В любое время, только попроси, - развел руками Габриель. – Отстань, в печали я, не гулен я по пляжу и вообще не хочу сидеть в четырех стенах. Посему поднимайте свои задницы и пошли в ресторан, вкушать здоровую и не очень пищу.

– После еды не купаются, - напомнил Сэм.

– С полным брюхом утонешь, это я еще Люси говорил: лень мне было следить за ним, пока он хотел в Океане покупаться, - закатил глаза архангел и хлопнул Винчестера по плечу. – Давай, умирающий лебедь, поднимайся.

*****

Ресторан опять был выбран с видом на море, но нельзя сказать, чтобы выбирал кто-то специально. Скорее всего, все они тяготели к воде или же, как утомленные вечным бегом, любили что-то спокойное и завидовали, ведь они так и не могли. Там было тихо, спокойно, без доступа солнца, потому прохладно, все деревянное и увитое цветами. Такой вот райский уголок для тех, кто не приемлет кокосы.

– Я гарантирую, что ты все не съешь.

– Какая разница, мои деньги, сколько стульев хочу, тогда они и прибудут.

– Причем тут стулья?

– Метафора такая!

– Ты знаешь слово метафора?

– И полипропилен.

– 2-(4-хлорофенил)-2-гидрокси-н-(2-(3-метокси-4-проп-2-инилокси-фенил)-этил)-ацетамид, я круче.

– Даздранагон.

– Куда?

– Да здравствует народ Гондураса.

Сэм слушал этот странный разговор в полуха. Он думал о том, что если то, что он видел, было флэшбэком, касаемым его, и это он понял, то он никак не мог вспомнить, как дословно выглядел разговор Кастиэля и Габриеля. Получалось, что они спасли их… потому что любят. Но там точно должен был быть другой контекст. Черт возьми, он не мог вспомнить никаких более ли менее объясняющих все слов. Да и архангел говорил о своей личности… Непохоже, чтобы вот это (он оглядел широкую улыбку Габриеля, его совершенно человечную позу и эмоции, когда он соревновался с Дином в том, кто больше заинтересованных взглядов от официанток) как-то соотносилось с тем, что Сэм видел. Габриель не мог быть таким спокойным, рассудительным, да и речь его там была совсем другая, непривычная. Весь образ его представлялся как нечто живое, светлое, беспокойное, с многочисленными улыбками и гримасами, сочетающийся с этим вот мужчиной, сидящим рядом и не специально пинающим его под столом. Это был странный сон, однако уж к этому Сэму было не привыкать. И он успокоился.

– Она посмотрела на меня!

– Нет, на меня!

– На вас, - вставил слово Кастиэль, хмуро поглядывая на Дина и мешая соломинкой в стакане.

– Да, мы слишком близко сидим, - решили они.

– Сядьте уже нормально и ведите себя, как взрослые люди, - удержал Сэм Габриеля за край куртки, тот обернулся, с тем неуверенным выражением лица и полуулыбкой, как бывает, когда неожиданно окликаешь кого-то. Он перевел взгляд на Сэма, и тот почти увидел, как архангел придумывает ответ. На самом деле придумывает, не говорит слету, как это обычно казалось. Он нахмурил лоб и запустил руку в волосы, отбрасывая их назад.