Бесконечная книга с рисунками от А до Я
Шрифт:
— Там пустые страницы. Я могу вернуться назад и посмотреть, что было. Я могу читать то, что в это время пишу. И я знаю это лишь постольку, поскольку читаю. Я записываю все, что произошло. Так Бесконечная Книга пишет сама себя моей рукой.
— Значит, ты не знаешь, для чего я пришла к тебе?
— Нет, — услышала она его голос, пока он писал. — Но лучше бы ты не приходила. Здесь все приобретает окончательность и необратимость — и ты тоже не исключение, Золотоглазая Повелительница Желаний. Это яйцо — могила и склеп.
— Любое яйцо, — отвечала она, — это и начало новой жизни.
— Верно, — записал и сказал старик, — но только если расколется скорлупа.
— Ты можешь его открыть. Ты же впустил меня.
Старик отрицательно покачал головой и записал это.
— Яйцо открыла твоя сила. Но поскольку ты теперь здесь, ты больше не имеешь этой силы. Мы заточены тут навсегда. Это конец Бесконечной Книги.
Детская Королева ничуть не встревожилась и даже улыбнулась.
— Ты и я, — сказала она, — мы действительно ничего больше не можем. Но есть один, который может.
— Сделать новое начало, — записал старик, — может только человеческий ребенок.
— Да, — подтвердила она, — человеческий ребенок.
Старик медленно поднял взгляд и впервые посмотрел на Детскую Королеву. Этот взгляд будто исходил из другого конца Вселенной — из такой дали, из такой тьмы он глядел. Она отвечала ему взглядом своих золотых глаз, казалось, то было молчаливое соизмерение сил. Наконец старик снова склонился над книгой и записал:
— Не переступай поставленных тебе границ!
— Я не переступлю, — ответила она. — Но тот, о ком я говорю и кого жду, давно уже перешел их. Он читает книгу, которую ты пишешь, он воспринимает каждое слово, которое мы произносим. Потому он с нами.
— Верно, — послышался голос старика, пока он писал, — он тоже теперь принадлежит Бесконечной Книге, это его собственная история.
— Расскажи мне ее! — приказала Детская Королева. — Ты, будучи памятью Фантазии, расскажешь мне ее от начала слово в слово!
Пишущая рука дрогнула.
— Чтобы рассказать, я должен буду написать ее заново — с самого начала. И все, что я пишу, будет происходить снова.
— Пусть! — сказала Детская Королева.
Бастиан отчетливо слышал этот голос. Но первые слова, которые произнес старик, были непонятны. Они звучали так:
«тсиникуБ рднаероК дарноК лраК».
«Интересно, — подумал Бастиан, — почему он говорит на чужом языке? Или, может, это колдовское заклинание?»
Голос старика читал дальше, а Бастиан слушал.
«Так выглядела надпись на стеклянной двери маленькой лавки, если смотреть на улицу изнутри.
Было серое ноябрьское утро, моросил дождь. Капли скатывались
«Этой истории в книге не было, — подумал Бастиан немного разочарованно. — Вот сейчас все и выяснится А уж я всерьез поверил, что старик начнет рассказывать Бесконечную Книгу с самого начала».
«Вдруг дверь распахнулась, латунный колокольчик отчаянно зазвонил и долго не мог успокоиться.
Возмутителем тишины был толстый мальчик лет десяти или одиннадцати. Мокрые волосы прилипли ко лбу, с пальто капало, на плече висела шкальная сумка. Похоже, он не знал, куда попал, и потому застыл на пороге как вкопанный».
В то время как Бастиан читал это и одновременно слышал низкий голос старик из Странствующей горы, в его ушах начало шуметь, а перед глазами вспыхивали искорки.
Рассказывалась его собственная история! Она оказалась в Бесконечной Книге. Он, Бастиан, стал персонажем в книге, тогда как до сих пор считал себя лишь читателем ее! И кто знает, какой мальчик читает эту книгу теперь и тоже думает, что он лишь читатель, — и так далее до бесконечности!
И тут Бастиан испугался. Он почувствовал себя так, будто попал в невидимую тюрьму. Он захотел остановиться.
Но голос старика из Странствующей горы продолжал рассказывать,
и Бастиан не мог противиться. Он заткнул уши, но это не помогало, потому что голос звучал у него внутри. Он уверял себя, что все эти совпадения с его собственной историей всего лишь случайность,
но низкий голос неумолимо продолжал дальше,
и тут он совершенно отчетливо услышал, как голос произнес:
«А манеры-то! За такие манеры гроша ломаного не дашь. Во всяком случае, тебе следовало бы с самого начала представиться.
— Меня зовут Бастиан, — сказал мальчик. — Бастиан Балтазар Букс».
В это мгновение Бастиану открылась одна нелегкая истина: можно быть абсолютно убежденным, что чего-то хочешь, годами, пока ты знаешь, что твое желание неисполнимо. Но вдруг возникает возможность его исполнить, и тут оказывается, что на самом деле тебе хочется одного: чтобы твое желание никогда, никогда не могло осуществиться!
Так, во всяком случае, было сейчас с Бастианом.