Бесконечная одержимость

Джеймс М. Р.

Когда я заканчиваю собираться, я чувствую себя совсем другим человеком, чем был сегодня днем. Для сегодняшнего вечера я выбрал светло-серый костюм с бледно-голубой рубашкой и без галстука. С аккуратно уложенными волосами и свежевыбритым лицом я совсем не похож на того парня, который всего несколько часов назад угрожал наркодилеру в баре.

Взглянув на телефон, я вижу, что у меня как раз достаточно времени, чтобы забрать из гаража машину, на которой я планирую поехать сегодня вечером, и отправиться к ней. Еще один взгляд в зеркало, и я хватаю ключи и направляюсь к лифту.

Этого момента я так долго ждал. И я не хочу испортить ни одной секунды.

13

ШАРЛОТТА

Я

не могу избавиться от нервов, когда начинаю готовиться к свиданию. Джаз помогла мне вчера выбрать платье в магазине «Вельвет Люкс» — шелковое темно-синее платье с диагональной линией подола и вырезом на плечах. После работы она возвращается ко мне в квартиру, и мы вместе расслабляемся и потягиваем бокал вина, пока не приходит время собираться. Тогда она садится на край моей ванны и ждет, когда я войду, чтобы сделать прическу и макияж.

— Боже мой, ты выглядишь потрясающе. — Ее глаза расширяются, когда я вхожу, все еще босиком. Я не хочу оставаться на каблуках, которые мы выбрали, дольше, чем придется — Джаз наконец убедила меня купить пару выше двух дюймов, сказав, что носить мои обычные туфли на каблуках с этим платьем будет настоящим преступлением.

— Спасибо. — Я прикусила губу, глядя в зеркало. Как и платье, которое я выбрала для неудачного юбилейного ужина и которое потом надела в «Маскарад», это платье сексуальнее, чем то, которое я обычно ношу. Мне кажется, что половина моей груди обнажена, хотя оно не такое уж и низкое. Но мои ключицы и плечи выставлены напоказ, что кажется мне более сексуальным, чем даже очень глубокий v, а бюстгальтер-балконет, который я надела под платье, приподнимает мое декольте, чтобы оно выглядело упругим и эластичным в плавно изгибающемся вырезе платья. Шелковистый голубой материал прижимается к каждому моему изгибу, что требует еще больше бесшовного белья, и я чувствую, как мои щеки слегка разгораются при воспоминании о том, как мужчина в маске в клубе медленно спускал их по моим бедрам.

— О, ты выглядишь так, будто думаешь о чем-то веселом. Представляешь Ивана сегодня вечером без рубашки? — Джаз ухмыляется, делая еще один глоток вина, а я бросаю на нее взгляд.

— Я не пойду с ним сегодня домой, — твердо говорю я ей, доставая свои щипцы для завивки и начиная их разогревать. — Ему повезет, если он получит поцелуй.

Джаз надувается.

— Я думала, что сегодня на свидание пойдет новая Шарлотта.

— Так и есть. — Я закрепляю большую часть волос на макушке, оставляя нижние слои свободно виться. — Но что, если он мне действительно нравится, Джаз? Я сказала ему, что не ищу ничего эксклюзивного, но это не значит, что я не хочу посмотреть, что из этого выйдет. Если меня интересует больше, чем одна ночь, то я не могу переспать с ним на первом свидании.

Джаз закатывает глаза так сильно, что мне кажется, они на секунду исчезнут.

— Любая, кто так говорит, либо дура, либо живет по каким-то очень устаревшим правилам. — Говорит она, качая головой. — Многие мужчины встречаются с женщинами, которые трахаются с ними в первую же ночь. В качестве примера…, — она показывает на себя. — Помнишь того парня, с которым я встречалась два года назад? Джекс?

— Как я могла забыть? Он очень любил созвучие ваших имен. — Я выпустила локон и распустила волосы. — Ты переспала с ним на первом свидании?

— Девочка, ты помнишь,

какой он был горячий? — Джаз смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я позволила ему вставить мне в задницу в первую же ночь. И он все равно встречался со мной восемь месяцев. Поверь мне, мужчины не играют по этим дурацким правилам.

— Ты… — Я не могу пропустить первую часть. — Неважно. Мне не нужны подробности.

— Только не говори мне, что ты никогда этого не делала. — Джаз делает еще один глоток вина. — Ладно, вообще-то я в это верю. И Нейт никогда бы не проявил к тебе такого неуважения, чтобы спрашивать. — Она закатывает глаза. — Но я подумала, что, может быть, до него был какой-то другой парень…

— Не то чтобы моя личная жизнь была такой уж насыщенной, — сухо говорю я ей. — Так что нет. Я этого не делала.

— Попробуй, — весело предлагает Джаз. — При подходящих обстоятельствах это может быть довольно горячо.

Я не очень понимаю, что это за обстоятельства. Но у меня также нет времени спрашивать, потому что мне нужно закончить собираться менее чем через тридцать минут, а мои волосы уложены только наполовину. Джаз отвлекла меня больше, чем я должна была ей позволить.

К тому времени, как я закончила, мои темные волосы распущены и упруги, с густыми пушистыми волнами, макияж выполнен в приглушенных оттенках шампанского, а губы темно-нюдовые. Я надеваю туфли с острым носком и высоким каблуком, которые уговорила меня купить Джаз — хотя я позаботилась о том, чтобы они были не красными, а нюдовыми, чтобы они больше подходили к наряду, — и делаю глубокий вдох, хватая свой клатч.

— Все будет замечательно, — успокаивает меня Джаз. — Ты получишь удовольствие. А я уберусь здесь, а потом поеду домой, на всякий случай… — Она вскидывает брови, и я качаю головой.

— Я не буду спать с ним сегодня. Но спасибо, что приберешься. — Я быстро обнимаю ее и направляюсь к двери.

Когда я спускаюсь вниз, то вижу, что Иван ждет меня в холле. Я вижу его раньше, чем он меня, и у меня перехватывает дыхание, меня охватывает жар.

Он бесспорно великолепен. Он был таким, когда прервал мой обед, и еще более великолепен сейчас, в идеально сшитом светло-сером костюме, темно-русые волосы уложены набок, а сильная челюсть идеально выбрита. Я вижу его татуировки, выглядывающие из-под костюма, на руках и в открытом пространстве, где расстегнуты две верхние пуговицы рубашки, и контраст между темными чернилами и дорогим костюмом вызывает у меня дрожь по позвоночнику.

Я никогда не встречалась с мужчинами с татуировками. Никогда не спала с ними. Логически я понимаю, что татуировки — это не так уж и дико, и у половины людей в моем отделе либо есть несколько, которые я видела, либо, вероятно, есть несколько, спрятанных подальше. Но дело не только в том, что этот человек татуирован. Есть что-то в том, как он их носит, в его присутствии и в том, как они являются частью этого присутствия, что заставляет меня чувствовать, что я приближаюсь к чему-то опасному. Что он — дикий хищник, а я — сегодняшняя добыча.

Это должно пугать меня, но я, как мышь, загипнотизированная змеей, хочу только приблизиться к нему.

Он поворачивается, и от его взгляда, пронизывающего меня со лба до пят и внезапно вспыхивающего в глазах жара, меня словно током бьет. Я вижу, как раздвигаются его губы, как он вдыхает воздух, глядя на меня, и никто из тех, с кем я ходила на свидания, не заставлял меня чувствовать себя такой красивой одним лишь взглядом, не давал мне почувствовать себя такой желанной. Он даже не произнес ни слова, а мне кажется, что весь его мир сузился только до меня одной.