Бесконечное движение к свету
Шрифт:
Екатерина Круглова замялась, слегка передёрнула плечами и после небольшой паузы тихо произнесла – «Да». Потом она начала говорить, быстро произнося слова, словно хотела загладить какую-то свою вину.
– Между прочим, в капиталистическом обществе на то время был точно такой же показатель сознательности. Даже сейчас в наше время, в нашем обществе этот показатель доходит почти до семидесяти процентов. Но у нас совсем другое дело… – она вдруг замолчала и посмотрела в сторону и вверх. Видно кто-то или что-то её отвлекло или остановило. Но ненадолго. В следующее мгновения она продолжала разговор, обращаясь с экрана к Андрею – у вас, меду прочим, в ваше время, так же были общества с почти стопроцентным уровнем сознательности. Это религиозные
– Ыгы – промычал Андрей глядя исподлобья на экран.
– Но дело в том, что при социализме – продолжала тем временем Круглова – за основу общества принята сознательность, а при капитализме за основу общества взяты естественные, натуральные отношения. Сознательность здесь зависит от благосостояния этого общества. Чем оно выше, тем выше показатель "ярче". Но и здесь он тоже искусственно завышается для гуманизации общества. При социализме, приняв за основу сознательность, вначале её надо создать, потому, как в природе в чистом виде её не существует. Но принцип капитализма надежнее, потому что базируются на естественных отношениях. Да, надо признать, что принципы социализма действительно в теории выглядит гуманно. Чего стоят одни лозунги – свобода, равенство, братство. На этой почве и был совершён Октябрьский переворот под руководством Ленина…
– Не трогайте Ленина, сволочи! – закричал Андрей так громко, что Василий и Валентина испуганно посмотрели на его – Это наша святыня, и я бы попросил относиться к ней с уважением!
– Простите… – извинилась женщина – я хотела сказать Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Между прочим я нисколько не сомневаюсь в благородстве намерений революционеров того времени но… – Катерина на мгновение задумалась – но как вы думаете, в чём разница между социализмом и капитализмом?
– В принципе собственности – не задумываясь, ответил Андрей.
– Правильно. Принцип социализма – общественная собственность на средства производства. Принцип капитализма – частная собственность на средства производства. Так вот, принцип социализма работает только в двух случаях – или высокая сознательность или строгая дисциплина. Поддерживать строгую дисциплину дело затратное, потому как возле каждого индивидуума нужно ставить контролирующий орган. И, между прочим, этот контролирующий орган так же нужно контролировать. А высокой сознательности, так что бы все полностью, никогда не добиться, потому что люди глубоко индивидуальны, неповторимы, с разными характерами, условиями обитания, возможностями и другими особенностями. Поэтому одновременно добиться высокой сознательности невозможно: одинаковыми люди не будут никогда. Руководителям того времени казалось, что для этого достаточно образования и условий. Они думали, что если за счёт дисциплины создать условия и дать образование, то социалистический механизм заработает сам собой. Но этого не произошло. То, что получилось, оказалось фальшивым и ненадёжным. Стоило только ослабить дисциплину и всё разом рухнуло. При капитализме же ставка как раз и делается на разные индивидуальные качества людей: на сильных и слабых, на умных и… и не очень, на талантливых и… обычных. Ну и так далее. Это естественные отношения и разве они не справедливы? Конкуренция, стремление выделиться, выйти вперёд, стать лидерам движет прогресс. Для этого только надо создать справедливый закон, равный для всех, и контролировать его исполнение. Да, при наличии источника средств можно искусственно создать социалистическое общество, но оно будет существовать ровно столько, насколько хватит этих средств. К тому же оно обезличивает индивидуальность. А недостатки существуют в любом обществе, но мы же говорим о жизнеспособности и жизнестойкости общества. И, между прочим, само создание Союза Советских Социалистических Республик произошло обманным путём: объединились Россия, Украина и Белоруссия. Этот тройственный союз был фиктивным изначально и служил маскировкой для насильственного присоединения других республик.
Неизвестно, закончила Екатерина Круглова свою речь, или только замолчала на время. Как бы там ни было, но Андрей воспользовался этой паузой.
– Кто это? – спросил он у Радугина, кивком головы указывая на экран.
– Профессор истории – ответил тот.
– Я не готова, у меня поверхностные данные – тем временем жаловалась кому-то женщина-профессор – Дайте мне полчаса времени и я соберу всю информацию о социализме.
Андрей глубоко вздохнул и задумался.
– Послушайте – сказал он, обращаясь к Радугину – почему мы вам должны верить? Кто вы такие, в конце концов?
У Радугина от этого вопроса взгляд стал неподвижным а лицо словно окаменело.
– Я точно такой же вопрос хочу задать вам – кто вы такие? – металлическим голосом произнёс он.
– Как?! Вы же о нас уже всё знаете – удивилась Валентина.
– Всё, да не всё…
Радугин немного наклонился вперёд, видно хотел встать. Вдруг он резко бросил взгляд на Андрея и застыл в этой половинчатой позе.
– Ого! Да вы, оказывается предок Виктории Навилас.
– Кто это? – спросил Андрей.
Майор вздохнул, посмотрел в сторону, как бы что-то обдумывая и, встав на ноги, сказал – «Хорошо. Сейчас я вам кое-что покажу». После этого изображение Екатерины Кругловой исчезло с экрана.
В стене беззвучно образовался проём и «тумбочка» бесшумно выехала через него. На её поверхности лежал небольшой чёрный предмет, похожий на спичечный коробок, с ярко светящейся наверху маленькой лампочкой красного цвета. Вдруг оттуда, где светилась красная лампочка, на высоту где-то полутора метров взмыл фиолетовый тоненький луч. Но лучом он оставался лишь мгновение, после чего свернулся в фиолетовую точку, размером с горошину. Постепенно горошина увеличивалась и превратилась в полупрозрачный шар, такого же цвета, величиною с футбольный мяч. Зависнув в пространстве, мяч начал медленно вращаться вокруг своей вертикальной оси. Спустя какое-то время на экране появилось изображение. На этот раз на нём изображалось помещение, в котором они теперь находились.
– Ух ты! – воскликнула Валентина, увидев себя и, как перед зеркалом, поправила кофту, причёску.
Андрей с Василием тоже были удивлены, но лишь молча разглядывали свои изображения.
– Вы видите себя? – спросил Радугин, который на экране так же стоял возле них – Передайте себе привет, помашите рукой – предложил он и сам продемонстрировал, что и как следует делать, приговаривая при этом – «Привет, привет».
Валентина коротко произнесла – «Здрасте», а парни снова промолчали.
– Вот это всё записывается – сказал майор, указывая на экран – Сейчас мы посмотрим эту запись.
Шар прекратил вращаться, снова превратился в фиолетовый луч и исчез в «спичечном коробке». Вместе с ним погас и экран.
– А вот смотрите запись – сказал майор.
В следующее мгновение на экране снова появилось изображение, но оно уже отличалось от предшествующего: комната и обстановка остались те же, Радугин так же махал рукой и говорил – «Привет». Но в комнате больше никого не было.
– А мы… где же мы? – первой высказала удивление Валентина.
– Вот в этом-то и дело… – загадочно проговорил майор – А вот ещё одна запись. Узнаёте обстановку?
На экране шёл снег. Обычный снег. Всё вокруг было белым. Потом появился круг из людей в серебристых комбинезонах. Сначала только очертания на белом фоне, но потом изменился фокус съёмки и люди стали видны ближе и чётче. Но лишь по поведению людей можно было догадаться, что в центре круга кто-то находиться. Вдруг изображение застыло и скачками начало увеличиваться. На экране, в верхней его части, осталось только несколько пар ног.