Бесконечное лето: Эксперимент

Руджа Александр

Методом проб и ошибок была выработана система «Звезда», которая включала в себя четыре «лучевых агрегата» или «якоря», то есть подростков, накачанных препаратом — их задачей, собственно, и было создание желаемой реальности в определенном радиусе. Пятый подопытный назывался «ключом», его задачей было поддержание стабильной работы четырех «якорей» и соблюдение эмоционального баланса между ними. Если же по-простому, то «ключ» должен был установить дружеские, доверительные отношения с остальными ребятами, поскольку успешная модификация реальности была возможна только

в условиях душевного равновесия «якорей», а лучше всего протекала, если «якоря» были искренне счастливы. В идеале, работающая система должна была распространить измененную, «счастливую реальность» на всю территорию страны, а может быть, и за ее пределы.

Конечно, стать якорем мог не каждый. Претенденты тщательно отбирались по физическим и психологическим качествам, предпочтение отдавалось натурам, отражающим четкие поведенческие и моральные архетипы, воплощениям лучших человеческих качеств — доброты, отзывчивости, честности, стремления помочь, жажды знаний, творчества, смелости и чувства справедливости. С другой стороны, ключ выбирался в значительной степени произвольно, исходя из одной лишь потенциальной способности гармонизировать проявления склонностей в якорях. Исторически сложилось так, что якорями обычно становились девушки, а ключами работали преимущественно парни.

— Один момент, — прервал я это краткое изложение сборника «Антология зарубежной фантастики». — Все, рассказанное вами, конечно, прекрасно, но только меня никаким кортексифаном не кололи. Ни до попадания сюда, ни после. Только вчера пару раз попали дротиком со снотворным, но это не в счет.

Капитан Толкунова скептически хмыкнула.

— Мы сейчас с тобой находимся в измененной реальности. Именно поэтому тебе семнадцать лет, здесь вечное лето, и на тебя западает каждая встреченная девушка.

«Это было обидно, но лучше промолчать. Страшную месть прибережем на потом».

— В измененной реальности существуют и взаимодействуют не реальные люди, а их физические проекции, полностью настоящие, но созданные искусственно, — сообщила Виола. — Так что версия, что вы на самом деле находитесь под землей под воздействием неопознанной химии была, в принципе, верной. Твое первоначальное тело — тридцать лет, близорукость, переломы ног и астма — находится на базе «Лето» глубоко под землей. А теперешний ты — это твое идеальное представление о себе самом, созданное в момент переноса. Понял?

Я почему-то не сообразил ответить, только молча рассматривал идеального себя. Виола тем временем продолжила.

Конечно, не обошлось без побочных эффектов. Эксперименты по изменению реальности шли беспрерывно, и уже через два года девчонки-якоря первого поколения начали сдавать. Росла апатия к происходящему, порог эмоционального отклика неуклонно повышался, полным ходом шло «профессиональное выгорание», а периодические чистки памяти

приводили к тому, что якоря стали полностью непригодны к выполнению своей «программной» функции.

— Тогда их убили? Запаянные гробы, плачущие гренадеры, под барабанный бой… — предположили я.

Оказалось, нет. Просто перевели в разряд «вспомогательных генераторов», обеспечивающих целостность созданной реальности, но неспособных более ее изменять. В рамках спецлагеря — причислили к пионерской массовке, физически же — отправили в репозиторий. Из нынешнего поколения якорей ближе всех к этому пределу подошла, конечно, Лена.

«Вот оно и прояснилось. Алиса, Лена, Славя, Мику. И я. Нет, ребята, как хотите, а Ленку я вам не отдам».

У ключей, кстати, тоже проблем хватало. Неудачные попытки стабилизации якорей и гармоничного изменения реальности вели к ураганному расстройству нервной системы, психическим разладам, неврозам и галлюцинациям. Заканчивалось все, как правило, безрезультатно, ни один ключ не выдержал пребывания в лагере дольше двух недель, хотя летальных случаев все же старались не допускать. Радостные новости, что и говорить.

— Так это что же — качественной идеальной реальности до сих пор так и не построили? — подивился я.

В по-настоящему значимых масштабах, как выяснилось, не построили. Несмотря на программу-максимум, заключающуюся в распространении «счастливой реальности» на территорию страны целиком, все успехи по-прежнему ограничивались преобразованием шести квадратных километров лагеря. Здесь всегда светило солнце, длилось бесконечное лето, ребята были здоровы, счастливы и могли абсолютно все, что хотели. А за его пределами все так же продолжалась зима, коррупция, война, бессмысленная и безнадежная жизнь до получки. И недобрые охранники с пистолетами.

А недавно и вовсе пришел официальный приказ «сверху»: текущую «смену» завершить штатно, после чего оборудование отключить и списать, персонал расформировать, подопытных утилизировать. В связи с тяжелой экономической ситуацией, а также отсутствием зримых достижений. Руководство лагеря роптало, но поделать ничего не могло. До конца смены оставалось чуть менее двух недель. В спецлагере «Совенок», как и тридцать лет назад, продолжался эксперимент.

***

— Вот такие дела, — заканчивает Виола. — Что скажешь?

— Что скажу? Скажу, что верю в рассказанную историю… процентов на шестьдесят. С фактологической точки зрения все рассказанное неплохо объясняет те непонятности, что я наблюдал здесь за прошедшие дни, придраться, в общем, не к чему. А вот с позиций мотивации… Извините, не верю я в то, что здесь работают идеалисты и бессребреники, только и мечтающие сделать мир лучше.

<