Бесконечное лето: Эксперимент
Шрифт:
Вот так. «Влюби в себя всех малолеток, парень! — А почему бы и нет, парень?»
Я озабоченно заозирался.
— Там вроде бы ужинать зовут. Хочешь, вместе пойдем?
— Конечно, граф, — Лена опустила глаза. — С удовольствием.
По дороге я интенсивно отмахивался от окончательно обнаглевших комаров,
В столовой зачем-то решили накормить нам манной кашей с медом. Это было явной ошибкой — Ульянка немедленно затеяла манную войну с малышней, которая сопровождалась отчаянными атаками через столы и лавки. Вскоре враждебная Ульянке армия уже беспорядочно отступала из столовой через окна, а ее победоносные войска, измазанные кашей по самую макушку, с воем кинулись вдогонку.
А мы с Леной просто как следует поужинали. Она оказалась интересным собеседником, немногословным, задумчивым и глубоким — для семнадцатилетней девчушки-то. Говорили, кстати, о литературе. Ей нравились Драйзер и Митчелл, а мне — Шекли и Мартин. Впрочем, в этом времени Мартин еще ничего не написал, так что я заменил его временно на Каттнера.
Несколько раз я ловил на себе раздраженные взгляды Алисы, но реагировать на них не стал. Я вообще за свободные отношения, кстати.
После ужина Лена извинилась и упорхнула куда-то, а я подумал, да и отправился домой. В свой домик, в смысле. Дом из него был пока, конечно, так себе, но это дело поправимое.
Вожатой все еще не было, так что я расстелился без помех, завалился спать и уснул раньше, чем голова моя коснулась подушки.
По всем правилам, ночью мне должны были сниться кошмарные откровения, мрачные намеки, чудовищные видения и прочие атрибуты нездорового воображения сценаристов молодежных триллеров. Но назло им всем, спал я крепко, долго и без малейших сновидений. Со страшной силой огорчил потенциальных зрителей, надо полагать.
Глава 3
Снова Алиса — Неприятные Самоделкины — Страшный парень Мика — Битва без жалости и милосердия
Утром, как мне смутно припомнилось, Ольга Дмитриевна пыталась меня добудиться, рассказывала что-то про линейку и долг пионера, который всегда готов. Но я, дурной спросонья, только ласково сказал ей сквозь одеяло: «Солнце мое, передайте, душевно вас прошу, линейке — Беня знает за линейку». И уснул снова. И никакая вожатая меня больше не побеспокоила.
В следующий раз я проснулся уже, такое впечатление, заполдень. Во всяком случае чувствовал я себя выспавшимся, а квадратики света лежали на полу домика у самых окон. Вожатой не было, что меня нисколько не огорчило.
Ни у умывальника, ни по дороге туда и обратно мне не встретилось ни одной живой души. Насчет мертвых — не знаю, не уверен, возможно, они следили за мной из кустов. Ну, что-то такое подозрительное там похрустывало порой.
Дошло. Все на обеде, оттого и никого вокруг. «На их месте должны были быть мы». Ноги в руки, и бегом принимать органическую пищу!
И точно. Влетаю в столовую, мечусь между столами как безумный, пока не засекаю свободное место рядом с Алисой. Чудесам нет конца. Плюхаюсь с подносом рядом, и наивежливейшим тоном, на ушко:
— Доброе утро, сударыня, как почивалось?
Алиса, мрачная как туча, только зыркнула недобро да буркнула что-то про себя. Будем надеяться, что про себя, я не вслушивался особо. Я ложкой работал, там суп был с вермишелью, очень даже неплохой.
Алиса еще помолчала угрюмо некоторое время, но потом желание поговорить пересилило, видимо, все остальные желания.
— Хорошо поужинал вчера?
А, ну понятно. Я же не с ней ужинал, я с Леной сидел. А Лена ей, интересно, кто? Персональный враг? Это я удачно зашел.
— Спасибо, было очень вкусно. Манная каша — каша для богатырей. Жаль, что ты не подошла — вместе бы посидели.
— Я видела, вы с Леной так мило беседовали, что прямо не хотелось перебивать. Интересно, о чем? — Количество желчи в этой фразе било все рекорды, так что пришлось реагировать.
— Знаешь… — я картинно задумался. — Мы, конечно, знакомы всего ничего… Но когда мы вот так сидим рядом, мне становится так хорошо, так как-то… спокойно внутри. И пускай мы не всегда согласны друг с другом, и порой ссоримся из-за ерунды, это все неважно. Знаешь, говорят, что есть твой человек, а есть — не твой. Вот мне почему-то кажется, что ты — мой человек. Понимаешь, о чем я?
Алиса часто заморгала.
— Ну… не ожидала, честно… спасибо… неожиданно…
— Да, — меланхолично покивал я. — Примерно так же и Лена ответила, когда я ей это сказал.
«Восьмое и последнее правило бойцовского клуба: тот, кто впервые пришёл в клуб — примет бой.»
— Ты! — подскочила Алиса, красная, как яблоко, краснее, чем ее красные волосы. — ТЫ!!!
— Ну вот, — закричал я на всю столовую. — Кажется, Двачевская хочет меня убить, это довольно интересно…