Бесконечное лето: Город в заливе

Руджа Александр

Ну, кто бы сомневался, что ей придет в голову именно это.

— Нет, — по голосу судя, Алиса улыбнулась. — Не совсем.

— Тогда этот… русский трудовой лагерь? Типа, гулаг, и все такое? Вы беглые заключенные?

Алиса хихикнула.

— Вообще мимо. Извини, про лагерь я ничего не могу

больше сказать.

Реви недовольно вздохнула.

— Ладно. Тогда… ты сказала, что этот… Ружичка что-то такое там совершил, за что вас оттуда выпустили, хотя не должны были? В это слабо верится, честно. Еще слабее, чем во все остальное.

— Это почему же? — Алиса откровенно веселилась. Очень некрасиво с ее стороны, когда мою доблесть подвергают сомнению. Чертов муравей, и пошевелиться нельзя. И вообще Реви кругом неправа, заняла мое место. Ох, я бы ей сейчас ответил.

— Ну… — Реви чуть помолчала, а потом рубанула наотмашь. — Он же болен, ты понимаешь? Я имею в виду — на голову. Что он в таком состоянии мог сделать?

Ну вот, картина Репина «Приплыли». Это я-то болен? Да я здоровее их всех, вместе взятых!

И тут Алиска меня предала.

— Мы тут все не сильно здоровы, Реви, — тихо сказала она. — Просто он этого не скрывает. Открытая душа. Особенности пребывания в том самом лагере, о котором я не могу рассказывать.

Реви присвистнула.

— А вообще, ты знаешь, он мне и самой сначала не понравился ужасно, — забила очередной гвоздь в мою нежную ранимую душу Алиса. — Дурак дураком показался.

— И что потом изменилось?

— А ничего, — на этих словах мое сердце закровоточило и распалось на тысячи маленьких, рыдающих в жестокой агонии кусочков. — Он не меняется. Это меня и подкупило.

— Непонятно…

— Ну… да, он нахальный, иногда грубый, и там, где он, всегда крик, вой, дурдом и несчастные случаи на производстве. Да, его бывает слишком много, и это раздражает. Да, может быть, это и не любовь. Так бывает. Каждый любит как умеет.

Она сделала паузу. Долгую-долгую.

— Но с ним всегда интересно. Я знаю, что он никогда не предаст ни меня, ни девочек. Никогда не бросит, и не даст нас в обиду, хотя бы ему и пришлось рвать зубами стальные листы. Никогда и ни за что. А я уже успела понять, что это очень много. Больше, чем можно было даже просить.

Смешно, но за эти слова я почти простил Алиску. Хотя она еще не закончила.

— Хотя

с другой стороны, нас, такие, как мы есть сейчас, обидеть довольно сложно. Невозможно даже.

Реви издала вопросительный звук. Алиса вздохнула.

— Как бы понятнее объяснить… Скажем, ты веришь во всякое… необычное?

— В смысле?

— Сверхъестественное, — терпеливо объяснила Алиса. — Супергероев со сверхспособностями, призраков, демонов и прочих полубогов.

— Чушь какую-то несешь, подруга, — безапелляционно заявила Реви. К ней мгновенно вернулась ее обычная самоуверенность. — Мы же живем в двадцать первом веке, пользуемся Интернетом и электричеством, стреляем из самонаводящихся пушек и звоним по умным телефонам.

— Ну, тогда…

— Правда, — сбавила обороты девушка, — мы сейчас находимся в таких местах, где иногда не бывает ни мобильной связи, ни приличного вайфая, ни даже света. И порой случается всякое. Я, по крайней мере, видела много… непонятного. Так что скажу так: по обстоятельствам. А к чему был вопрос, вы что — демоны или полубоги?

— Валялась бы я тут со всякими грубиянками, будь я полубогиней, — фыркнула Алиса. — Но если вкратце, то из-за некоторых штук в секретном лагере, о котором я не могу рассказывать, у нас образовались разные интересные способности, одна из которых — нам не может причинить вреда ни одно оружие.

— Врешь, — почти спокойно сказала Реви.

— Неа, — довольным голосом сообщила Алиса. — Потому что обещала. Не то, чтобы мы были совсем неуязвимы, но близко к тому. Никакое оружие, буквально.

— М-да? — скептически пробормотала Реви. Она была под впечатлением, но быстро искала лазейку. — А если не оружие? А если, подушка, скажем?

Послышался мягкий удар. Верное решение, я и сам за последние полчаса много раз хотел так же поступить.

— Ну, ты напросилась! — яростным шепотом закричала Алиса. Началась возня. Я был готов разрыдаться.

А вам приходилось когда-нибудь ночевать у кровати, на которой бы устраивали бой подушками две красивые девушки, и быть не в состоянии не то, что поучаствовать и пасть в этом бою, а даже пошевелиться? Настоящие адские муки, никакой Данте Алигьери даже рядом не валялся.

— Подушки, видимо, не считаются, — сделала вывод тяжело дышащая Алиса пару минут спустя. — А в остальном все верно. Плюс нам еще везет очень, постоянно. Ну, то есть это Саше везет, но это одно и то же. Так и живем — в постоянном веселом безумии.