Бесконечное лето: Город в заливе
Шрифт:
«Не бывает, вы говорите? Это верно. Но мы попробуем.»
— Очень точно подмечено, — согласился я. — Это не царапина. Это как минимум трещина паренхимы с разрывом фиброзной капсулы и обширным кровотечением в перанефральную клетчатку, возможно, и с гематурией. Даже скорее всего с ней. И тем не менее, шансы есть — я же волшебник, не забыл? Только для нормального, качественного волшебства мне срочно понадобится чистый стол, отдельная каюта… и, наверное, Славя. Да, Славя нужна обязательно.
— Инструменты, медикаменты, что-то в этом роде нужно? — люблю, когда люди не тратят время на бесполезные препирания.
— Ничего не надо, только давай быстрее организуем то, что я сказал. А, и бутылку воды еще — горло промочить.
— Все будет.
***
Крови было много, даже несмотря на спешно наложенный перевязочный пакет — это сразу бросалось в глаза, и это было плохо. Дураку понятно — даже я вот сообразил — что если крови много снаружи, то внутри ее осталось меньше. А люди без крови почему-то жить отказываются, это тоже давно подмечено.
Дышала Реви нехорошо, прерывисто, с каким-то неправильным присвистом и вздрагивая всем телом. Такое, по-моему, в медицине называется поверхностным дыханием. В общем, некоторые основания пессимизм Датча под собой, наверное, имел.
По большому счету, никакого понимания, что и как делать — останавливать кровотечение, делать ревизию почки, ушивать трещины или разрывы — у меня и в помине не было, благо от меня этого и не требовалось. Ключ я все-таки, или не ключ, умею я менять реальность или нет? Все мои желания должны исполняться, так или иначе — именно об этом думает сейчас мое бесчувственное тело, накачанное по самые ноздри кортексифаном и лежащее по-прежнему в спецлагере «Совенок». А в данный момент я желаю, чтобы эта язвительная темноволосая девчонка с острым языком и двумя пистолетами подмышками выжила и выздоровела. И не в каком-нибудь абстрактном будущем, а прямо сейчас.
Значит, Вселенной придется из себя вывернуться, но обеспечить выполнение.
Эх, жаль, девчонок рядом нет, с ними все бы пошло быстрее и легче. Но и одной Слави тоже должно хватить, не в количестве дело. Как там высказывался товарищ Морфеус? «Освободи свой разум». Это как раз несложно, было бы что освобождать. А чего еще полезного предки говорили на эту тему? А вот что: доброе слово важнее любых лекарств. Словом можно убить, а можно и вылечить. Сейчас мы и опробуем данную мудрую методику. Осталось найти эти самые добрые слова.
— Так, — я лихорадочно соображал, с чего начать. Худое, израненное тело на столе в одних окровавленных трусиках выглядело жалко. Отставить дурацкие мысли, я сейчас врач,
Славя вопросительно уставилась на меня.
— Смешанная этническая принадлежность, тяжелая жизнь на улицах Нью-Йорка, раннее развитие и экстремальные ситуации — и в силу этого подстегнутый метаболизм и гормональный баланс, — уверенно пояснил я. — Посмотри на нее — разве похоже, что она спит по три часа в день, питается засохшей пиццей, да еще и курит как паровоз?
— Совсем не похоже, — покачала головой Славя. Молодец, быстро встраивается.
— Правильно, — подтвердил я. — Силы ее организма нельзя недооценивать. Прямо сейчас, например, он успешно останавливает кровотечение.
Корпус катера едва слышно скрипнул. Я кашлянул, прочищая охрипшее горло. Тяжело, сволочь, одному тут распинаться, но и результат, как говорится, налицо — красной размазанной лужицы на загорелом животе Реви больше не было. Рядом, не дыша и вцепившись мне в плечо, стояла Славя. Я на ощупь нашел ее холодную ладошку и крепко сжал. Теперь можно и продолжать, пожалуй.
— Во-вторых, — вспомнил я. — Пуля, которая в силу малой скорости под водой, не прошла навылет и застряла где-то внутри, тоже скоро покинет тело. Всем известно, как это бывает с загнанной под кожу занозой — организм рано или поздно просто выталкивает из себя инородный предмет. Почему же с пулей должно быть иначе?
— Это всем известно, — согласилась Славя.
По воздуху прошла какая-то странная вибрация, словно ему стало тесно в напряженном, сжатом до предела пространстве рубки. Из рваного, неправильной формы пулевого отверстия показался черный деформированный кусочек металла. Я осторожно вынул его и положил на край стола. Реви, кажется, задышала чуть ровнее и глубже.
— Ничего нет хуже, чем не доверять собственным жизненным силам, которые сидят внутри твоего тела, — сообщил я задумчиво. — Готов поспорить, например, что прямо сейчас в брюшной полости Реви заживляются и исчезают все анатомические дефекты и функциональные расстройства в окружающих тканях. Кто-то скажет, что такая скорость регенерации невозможна, но что мы ответим этим злопыхателям, как считаешь? — Я сделал Славе приглашающий жест.
— Все это происходит прямо у нас на глазах, — решительно сказала девушка. — Кровяное давление уже выравнивается, последствия шока минимальны… и эта дырка, которую проделала пуля…