Бесконечное лето: Не чужие
Шрифт:
А еще обнаружилось, что снять или разрушить это чертово сооружение мы не можем. И никто не может. По крайней мере, на нынешнем участке развития науки и техники. Ядерную бомбу, правда, не пробовали, но это, наверное, было единственным оставшимся средством, и тоже не факт, что успешным.
Немедленный коллапс области, конечно, не грозил — едой мы неплохо обеспечивали себя сами, самые плодородные почвы в мире — это вам не жук начихал, да и с энергией дела обстояли более чем неплохо: одна из крупнейших гидроэлектростанций в стране, плюс мощнейшая
Вот только — жить в изоляции.
Телевизор мигнул, убрал с экрана снег и показал какое-то помещение с надписью «Новости» на заднем плане. Очень хорошо подгадали, черти, я еще с утра хотел узнать, как там сыграл наш «Металлург» с командой правобережного «Супертрансформатора».
— Специальный выпуск, — сказала серьезная женщина на экране. Черт, почему в Америке новости ведут красивые девушки, а у нас какие-то хмурые грымзы? — Передает Исполнительный комитет. Несколько часов назад были получены сведения о приближении снаружи к куполу группы неопознанных лиц. Их личности и намерения выясняются. Жителям номерных микрорайонов Бабурки и частного сектора Верхней Хортицы предлагается оставаться в домах до получения дополнительной информации.
— Пять минут до начала симуляции, — снова раздался противный голос. — Надеть шлемы виртуальной реальности и произвести калибровку.
— Что там, как думаешь? — Славя выглядела заинтересованной. Алиса мотнула коротко стриженой рыжей головой и сунула ее в массивный шлем, похожий на велосипедный. Если бы, конечно, на велосипедный шлем можно было прицепить здоровый морской бинокль и пару батарей размером в пивную бутылку.
— Ну, небось прогрессивные ученые снаружи проводят очередной эксперимент каким-нибудь супер-новым разжижителем элементарных частиц. Завтра узнаем — стопудово ведь все восемнадцать микрорайонов туда сейчас ломанутся. Нашим людям что-то говорить бесполезно — все сделают ровно наоборот, причем не из вредности, а просто в силу живости характера. Хорошо, что тряпки этого еще не поняли.
Тут она попала в самую точку. Мне вообще иногда приходило в голову, что мы воевали — и неплохо ведь воевали! — только потому, что тряпки не брали пленных и не шли на переговоры. Не пытались подкупить, запугать, надавить на алчность или натравить друг на друга. Додумайся они до чего-нибудь подобного — планетарная оборона рухнула бы в считанные часы.
А так — парадоксально, но основной причиной слаженного, умелого, отчаянного нашего сопротивления была тупость пришельцев. Они, похоже, не хотели от нас вообще ничего — только чтобы мы сдохли и освободили планету. А это, как вы сами понимаете, определенным образом мотивирует. Сами с собой мы бы уже тысячу раз передрались и продали друг друга.
— Откуда в нас, людях, эта безалаберность? — Славя будто прочитала мои мысли. В ее кресле, похоже, раньше тренировалась малорослая Ульянка, ремни шлема были затянуты слишком туго, и ей пришлось немного ослабить пряжки. — Почему, как бы больно
— Давно не воевали, позабыли, что это такое, — предположила Алиса. — Совсем страх потеряли, коротко выражаясь.
— Да ладно тебе, сколько — шестьдесят лет?
— Ну… с германской империалистической, если глобально считать, — задумался я. Мой шлем сел как влитой, и я сдвинул упрямый белый штырек калибровки. Шлем был теплым, он пах резиной и влагой, но это были приятные ощущения, почти домашние. — Пожалуй, так и будет примерно.
— Две минуты до начала симуляции. Примите комфортную позу и зафиксируйте руки на рычагах управления.
— А как же этот придурок Гитлер со своим Третьим Рейхом? — не сдавалась Славя. — Люди гибли тысячами!
— Но ведь не наши люди, — рассудительно сказала Алиса. — Полякам и чехам пришлось тогда несладко, да — полтора миллиона беженцев — да только мы с американцами быстро его приструнили. Так что не считается.
— Одна минута до начала симуляции. — Свет вокруг начал меркнуть. Окуляры шлема, наоборот, посветлели, в них замелькали цифры загрузки виртуальной реальности. В горле привычно появился неприятный ком подкатывающей тошноты. Глаза говорили мозгу, что мы куда-то с диким ускорением падали, но полулежащее в кресле тело утверждало обратное. Парень у меня в черепе не знал кому верить, и устраивал истерику, что для постороннего наблюдателя, то есть меня, выглядело как головокружение.
— И куда он делся потом, Гитлер?
— В Южную Америку архитектором смылся, города проектировал, — рассеянно ответил я, чтобы отвлечься. — Ну, а что в Китае тогда было, где мы с американцами рубились? Или в Афгане до того, как тряпки прибыли?
— Гибридные войны, — решительно сказала Славя. — На чужой территории, без больших потерь. Отказать. Получается, мы и правда давно не дрались. Считай, четыреста миллионов людей, не знакомых с этой стороной жизни — это очень много. У тряпок, если они придумают, что-то, основываясь на этой нашей особенности, думаю, есть шанс**.
— Запущен сценарий «Плацдарм». Симуляция начата.
Мы оказались внутри комплекса, схематично нарисованного, но узнаваемого. Тесные, угловатые капсулы, вытертые пластиковые тумблеры и высокие рычаги с деревянными ручками. Перемигивающиеся кнопки и индикаторы. Сенсорный экран связи — впрочем, он никогда не заменит наушников.
Я повертел головой — вправо, влево, вверх, вниз — нет, все было нормально, комната загрузилась полностью. Проверил руки — движения моего «двойника» в симуляторе были быстрыми и плавными. Синхронизация прошла успешно.