Бесконечность не предел (сборник)
Шрифт:
«А мнимые числа имеют под собой физическую реальность?»
Прохор-11 рассмеялся.
«Всё-таки ты математик до мозга костей. Мнимыми числами я не увлекался, даже самому интересно, какой смысл они несут в физическом плане».
«Ты ещё упоминал древнерусские понятии Яви, Нави и…»
«Иди обедай, нам ещё о многом предстоит беседовать. И будь осторожен, Охотники не дремлют. Держись за Дана Саблина, это твой единственный гарант безопасности в мире. Была бы с тобой Устя, я бы переживал меньше».
«Надоел со своей Устей. Последний вопрос:
«В лаборатории метаматериалов, рассчитываю всякие экзотические штуки. Суперлипучки – геккоиды, к примеру, сверхтвёрдую броню, неизнашиваемую резину. Только что вернулся с космодрома в Плесецке, там испытывают ракету со специальным покрытием, поглощающим и преобразовывающим отражённый сигнал радара. Ракета становится практически невидимой. Ну, пока, до связи».
Голова опустела, будто из неё вынули батарейку. Ощущение было именно таким. Пси-облако «души» Прохора-11 покинуло сознание Прохора-2, породив импульс сожаления. Хотелось говорить с «родичем» и дальше, узнавать новое, постигать неизведанное, как он выразился, тяга к этому была заложена и в психику Прохора. Однако замечание «брата» о нём – «ни рыба ни мясо» – зацепило, разозлило, испортило настроение, и Прохор никак не мог избавиться от горечи во рту, будто съел что-то невкусное.
«Ладно, братец, – подумал он с угрозой, – разберёмся, кто из нас рыба, а кто мясо!»
Обед уже практически закончился, когда он присоединился к коллективу. Выпил чашку кофе, отвечая на колкие шуточки и балагурство коллег, надеясь, что выглядит как обычно, снова уединился в модуле, заявив, что решает пришедшую на ум задачу. В принципе это заявление было недалеко от истины.
Вывел в объём дисплея свой вертолёт.
И вдруг спонтанно набрал номер мобильного Усти:
– Привет, ты где?
– Проша? – удивилась и тут же забеспокоилась девушка, изображение которой появилось в объёме связи. – Что случилось?
– Всё нормально, – улыбнулся Прохор. – Соскучился. Как ты там устроилась?
– Ты позвонил мне… чтобы узнать… как я устроилась?!
– Да, а что тут такого?
– Ты никогда не интересовался моей жизнью!
– Прости, я конченый эгоист, – огорчился он.
– С ума сойти можно! У тебя действительно всё в порядке?
– С головой? Нет, – пошутил он, решив не извещать подругу о визите «брата-близнеца» из одиннадцатой числовой формации. – Ты долго будешь соревноваться?
– До пятого июля.
– Если мне дадут отпуск, я прилечу к тебе, не возражаешь?
Наступила пауза.
Прохор вгляделся в округлившиеся глаза Усти, полные недоверия и удивления, засмеялся.
– Язык проглотила?
– Ты… серьёзно? – с придыханием спросила девушка.
– Вполне, давно не болел за тебя, хотя сама знаешь, я не люблю этот вид спорта.
Устинья зажмурилась, потрясла головой.
Крохотный видеообъём айкома не позволял видеть все нюансы переживаний, отразившиеся на её лице, но она была действительно ошеломлена.
– Приезжай…
– Жди, вечером перезвоню.
Он выключил телефон, посидел задумчиво за столом, удивляясь собственному решению, но образ Усти притягивал, волновал и радовал, и почему-то очень хотелось её обнять.
Снова объявился вездесущий Прыщик.
– Хочешь посмотреть на иконостас?
– На кого?
– Я вывел на панель девчонок, есть просто закачаешься экземпляры!
– А-а… нет, не хочу.
– Смотри, пожалеешь. Кстати, ты обещал дать лекцию по числонавтике.
Костя убежал.
Прохор ещё какое-то время изучал корпус вертолёта в растворе дисплея, созданный программой из цифр, затем решительно выключил компьютер и направился к начальнику.
У Рельсина в кабинете сидели посетители, мужчина и мальчик лет десяти.
– Чего тебе? – недовольно оторвался он от беседы.
– Извините, Марк Ермолаевич, мне нездоровится, можно уйти?
– Работу закончил?
– Можете посмотреть.
– Хорошо, если не в силах досидеть до конца рабочего дня, то иди.
– Спасибо.
– Позвони вечером.
– Безусловно. – Прохор закрыл дверь и с облегчением вздохнул.
Несмотря на любовь к либерализму, Рельсин был жёстким руководителем и редко баловал своих подчинённых.
Мимо модуля Прыщика Прохор пробрался крадучись, на цыпочках. Не хотелось объяснять ему, что случилось.
Закупив в магазине продуктов на пару дней: хлеб, кефир, молоко, сметану, яйца, овощи и фрукты – бананы, Прохор расположился дома в гостиной и приник к компьютеру, кликнув в Интернете слово «формология».
Сведений о науке в Сети оказалось не много. Ею занимались всего два коллектива энтузиастов: один в Харькове, второй в столице Дании, Копенгагене.
Харьковчане ещё в начале века издали монографию по формологии под названием: «Введение в формологию. Преобладание структур микро- и макромира», и несколько брошюр с информацией о центре исследования пси-феноменов «Апофеоз».
Датчане пошли дальше, назвав своё учение «Теорией формологического развития Вселенной», разместили в Сети расчёты и постулаты учения, но и они не опубликовали достаточного количества сведений о формологии и о своих успехах.
Из прочитанного Прохор уяснил главное.
Первое: формология объединяла миры чисел и миры форм. Причём объединяла в таком неожиданном ракурсе, о каком Прохор как математик и не догадывался.
Второе: форма объектов натурально определяла особенности состояния материи.
Прохор знал об этом эффекте формы, но не представлял, что геометрия физических объектов настолько «вмешивается» в физику Мироздания.
И ещё он убедился в том, что сооружение многогранников – дело не только интересное, но и полезное. По отзывам исследователей они и в самом деле представляли собой объёмные энергоинформационные модули, структурирующие пространство и гармонизирующие все виды полевых и волновых процессов.