Бесконечный сон Эндимиона
Шрифт:
– Не будет сигареты?
Голос, донесшийся из-за спины, принадлежал невысокой женщине в изумрудном платье до колен. Вытянув ко мне руку с мундштуком, она явно не предполагала моего отказа. Что же, для чего мне портить вечер женщине? Вставив сигарету в ее мундштук, я помог ей с зажигалкой, после чего она затянулась так, что позавидовал бы любой шахтер.
– А чего вы здесь один? Идите к нам за стол, у нас как раз свободно одно место.
Не дав мне ответить на предложение, все, что я успел – это схватить свой бокал, ибо, подхватив меня за руку, девушка вприпрыжку побежала к столику, люди за которым что-то яростно обсуждали. По приближению я увидел знакомое
– Мой юный друг, а я уже думал пойти вас разыскивать по всему залу! Зельда, умеете вы находить интересных мужчин. – Арес вытер руки об свой мундир, после чего указал ими для присутствующих на меня, словно экскурсовод, показывающий группе туристов доисторический скелет давно вымершего существа. – Наш новый постоялец, занял седьмую комнату. – послышался вздох изумления, исходящий от полуобнажённой женщины, сидящей возле портье. – Да-да, моя богиня, бывший номер Айхи. Ох, юный друг, позвольте представить, Афродита. – Арес подмигнул мне, а женщина поднесла свою кисть, которую я поцеловал. – с Зельдой вы уже знакомы… – девушка в изумрудном платье поприветствовала меня реверансом. – Этот восточный джентльмен – Джабир ибн Хайян аль-Азди. – мужчина в халате отпустил шланг, что, не поддавшись законам тяготения, остался висеть в воздухе, и протянул мне руку для обмена рукопожатием. – И Фантас… куда он делся?
Из табачного облака, застилающего область вокруг Гебера, послышался кашель. Маленькие руки прорвали дымовую завесу и по правую руку от арабского алхимика показался ребенок, на вид лет семи-восьми с золотистыми кудрями на голове, одетый в ночную белоснежную сорочку. Налив себе, по всей видимости, водки из стоящего на столе графина в рюмку, он опрокинул ее, не поведя и глазом. Расплывшись в ребяческой улыбке, Фантас прищурился.
– Как вам моя шалость с подвесками?
Его голос соответствовал виду – это был чистейший дискант, не тронутый грязной липкой лапой гормонов.
– Весьма недурно, думаю, если бы не Арес, я бы мог смотреть на их танец до потери сознания.
Фантас залился смехом, произнеся, что лучшим комплиментом его таланту будет составление компании в роли собутыльника. Я кивнул, показав свой стакан, но мальчишка уже налил две рюмки. Заметив мой сосуд, он просто вылил водку внутрь коктейля.
– Хуже не будет.
– Эх, дети сновидений. Если бы не корни твоего отца, Фантас, сейчас бы выглядел как забулдыга. Вы не поверите, – Арес обратился ко мне. – но мы с этим завсегдатаем питейных ровесники. Не зря ты являешься людям во снах лишь в образе хряков да ослов последнее время.
– Арес, не начинай. У тебя грешков не меньше, а грязного белья еще поболее. Да и что мне остается, если в дальнейшем меня постигнет участь прародителя – пускать слюни, лежа в коме. Не омрачай мой кутеж своим бесполезным нравоучительным бубнежом.
Фантас вновь влил в себя шот. Повисла давящая тишина, которую попытался развеять портье.
– На чем же мы остановились до появления моего
– Ох, уже госпожа, даже так. – Афродита положила руку на колено Ареса, от чего его лицо приобрело цвет, отлично подходящий его римскому имени. – мы говорили о ваших давних промах, Арес. Ваше падение от рук женщины.
– Знаете, куда сладостнее пасть от нежных пальцев мудрой femme fatale, чем быть заточенной в темницу немытым полоумным кузнецом.
Афродита фыркнула, убрав ладонь с синих кюлотов портье, демонстрационно развернувшись от него к Зельде.
– а где же Фрэнсис, дорогая, почему не с вами?
– Не знаю, спросите у Фантаса, с какими шлюхами он якшается сейчас…
– К сожалению, максимум, что я могу, подруга – это снобдить его так называемыми шлюхами лишь в те часы, когда он будет в сонном беспамятстве, слежку за вашим кавалером я не устраивал – Фантас вновь опрокинул в себя рюмку водки.
– Но вы же были вместе с ним в кабаре, когда он обжимался с этой мужиковатой Айседорой.
– Я там был не для того, чтобы смотреть, кого обжимает ваш избранный.
– Ох, вы снова надумываете, дорогая, я слышала, что у нее счастливый брак с одним русским поэтом… – Афродита по-матерински поправила локон волос, упавший на лицо Зельде.
– Брак-то может и счастливый, но все эти писаки лишь на словах несут знамя однолюбов, а выпьют бокал – так сразу начинают искать очередную потаскуху…
– Ну так давайте и мы выпьем! – Фантас, щелкнув по рюмке пальцами, отправил ее прямиком к помрачневшей Зельде. – За крепкий брак и смерть всех потаскух в радиусе тысячи километров от Зельды!
Выпив, они оба рассмеялись.
– А что у вас висит на шее? – Зельда обратилась ко мне, указывая на металлический брусок.
– Ничего особенного просто фотоаппарат, ношу его с собой по привычке, оставшейся с давно оставленных в прошлом работ.
– О, так вы фотограф!
Не захотя слушать мои пояснения, девушка обязала меня сделать снимок. Встав из-за стола, я отошел, раскрыл полароид и сделал снимок. Достав его из камеры, я вернулся к своей компании, протянув фотографию Зельде.
– Ох, какая я тут чудесная. А Афродита, поглядите, ваша грудь смотрится восхитительно! Эти блики камней… – закончив изучать фото, Зельда вернула его мне. – Пускай остается у вас на память, кто знает, быть может мы и никогда так больше не соберемся.
Взяв маркер из держателя на камере, я, покусывая его колпачок, раздумывал, как его подписать. Вспомнив предыдущую работу, сделанную в Пьяном корабле, я аккуратно нанес на бумагу «VI» и убрал снимок во внутренний карман пиджака.
– Афродита, вот ты где! – слова принадлежали грузному мужчине, идущему к нашему столику и остановившемуся за спиной своей цели, начав делать ей легкий шейный массаж. – собирайся, мы отчаливаем.
– Я еще сижу со своими друзьями, Гефест. Неприлично вот так вот врываться и портить всем праздник. – тон, с которым были произнесены эти слова, могли сломать любого мужчину, поэтому теперь я не был удивлен взгляду, которым весь вечер бурил ее Арес – взгляд мужчины, готовый пронзить себя кинжалом, если так того захочет объект его обожания.
Портье привлек мое внимание, подозвав двумя пальцами к себе: «И вправду хорошо, что вы успели сделать фото, не хватало еще вам видеть в вашем фотоальбоме неотесанную деревенщину». В его словах читалась жгучая ревность, но она была оправдана – на фоне Гефеста, и в правду выглядевшего так, что представить его в театральной ложе было нереальным, Арес являл собой статного мужчину, внешне куда более подходившего в спутники Афродите.