Бесноватый Цесаревич-4
Шрифт:
Второй брат сначала тоже напрягся, но успокоился, когда прозвучало другое имя. Народ завозился и зашумел, меж тем бумаги передавались из рук в руки. Эти точно дураками не были и понимали, что есть вещи, за которые преступать нельзя. Им реально плевать на чудовищные условия, в которых находятся их работники. А вот воровать золото и подделывать монеты — это вызов монарху. И тот будет в своём праве наказать нарушителя, как угодно. Думаю, Демидовых уже списали и стали с интересом ждать продолжение спектакля. Хотя об имуществе бездетного Никиты Никитича, придётся ещё разговаривать с его роднёй и желающими заграбастать огромное хозяйство.
—Но простите, Ваше Высочество, — старший из братьев
Дугин по моей команде передаёт промышленнику отдельную папку. Тот начинает внимательно её изучать и по мере понимая, что там написано, его некрасивое лицо становится бледным будто мел. Яковлев поднимает на меня шалые глаза и с трудом произносит.
—Не знал о сих изуверствах. Готов поклясться чем угодно. Есть грех, все силы в последние годы направил на Южную Горнорудную Компанию, которая создана на паях с его Сиятельством, — Пётр кивает на Орлова, — братьями Баташевыми и вами. Упустил я дела на уральских заводах, обращая больше внимание на прибыли. То какими способами тамошний управляющий добивается результата, даже и не думал.
Народ меж тем опять зашушукался. И проблемы заводчика их не интересовали в принципе. Наша ЮГК развивалась очень мощно и в перспективе должна убрать с юга России всех конкурентов. С учётом того, что я в доле, шансы на это практически стопроцентные. Ко мне уже несколько раз обращались представители разных семейств на предмет совместного осваивания новых месторождений. Ещё при Павле мы выправили для нового концерна временную привилегию сроком на пятнадцать лет. И это было оправдано. Потому что кроме заводов, наша компания занимается строительством инфраструктуры с дорогами и огромными темпами развивает сельское хозяйство. Ведь получится так, что через три — четыре года прибегут инвесторы на всё готовое и начнут составлять конкуренцию, сбивая цены. А компании надо отбить вложения. Хотя мысли о создании подобных предприятий в Запорожье, Екатеринославе и Елизаветграде посещали меня давно. А ещё есть захиревший без топлива Липецкий завод, нужно начать глобальное освоение Курской магнитной аномалии. И это только часть моих планов. Вернее, в ближайшее время этим уже будет заниматься Минпром, формированием которого я занимался лично. Но это всё позже. Хотя чую, что придётся отдавать права на разработку моим сегодняшним гостям, как взятку для устранения разногласий.
—То есть вы не слышали, что управляющий Зотов проводил массовые казни? Ещё он загонял в шахту женщин с совсем маленькими детьми и фактически создал на вашем заводе каторжную систему. И про незаконную добычу золота вы тоже не знали? А может, до вас доходили слухи про пруд, в котором ваш человек топил трупы, скрывая следы преступлений? Почти тридцать человек, включая детей! И это, не считая умерших в результате побоев и нечеловеческих условий, созданных в последние годы. Тех хоть зарыли на кладбище.
Внешне я выгляжу спокойным, но внутри просто киплю. Я ещё могу поверить, что Яковлев не знал про золото. Но о творящемся беспределе ему наверняка доносили. А ещё рабочие писали жалобы местным властям, которые за неплохую мзду прикрывали изувера. С ними расправляться буду без всякой жалости и каторгой они не отделаются, пойдут как соучастники.
Яковлев дураком не был и понимал, чем может закончиться дело. Вскочив со стула, он подбежал ко мне и рухнул на колени. Есть преступления, за которое придётся отвечать, даже с учётом нынешнего либерального законодательства. Хотя я уже показал многим, что есть просто закон и его надо выполнять. И наказание коснётся всех, невзирая на происхождение и чины.
—Встаньте,
Пётр с помощниками поднялись со своего места и начали передавать недоумевающим гостям папочки с фамилиями на обложке. Пока народ читал список претензий к работе их предприятий, а частенько и преступлений против персонала, я обратился к Яковлеву.
—Мне невместно состоять с вами в одном акционерном обществе. Поэтому предлагаю вам выйти из ЮГК и продать свою долю одному из находящихся здесь господ.
Промышленники резко перестали шуршать бумагами и начали сверлить взглядами опального коллегу. Претензии со стороны государства для них ничто, а вот возможность увеличить капиталы и войти в долю с братом Императора вещь заманчивая. Правильного пайщика позже определим кулуарно, а пока надо закончить с Яковлевым.
—Ваше дело передаётся в ведение службы Петра Хрисанфовича, — киваю в сторону Обольянинова, отчего промышленник дёрнулся как удара, — Он как раз проводит расследования нарушений против государства и человечности. Уже десяток помещиков, отличающихся особым изуверствам и склонностью к убийствам, пришлось оградить от общества. И судить их будут со всей строгостью, независимо от того мучили они крепостных или лишали жизни купцов с дворянами, разбойничая на дорогах.
Об Особой комиссии при МВД, которую возглавил бывший генерал-прокурор, уже знали. Действовал он молниеносно, был подконтролен исключительно мне с Александром и не брал взяток. Ещё Обольянинов воспринимал свою должность как возможность отомстить и загладить вину, что не уберёг благодетеля. Совесть товарища мучила, оттого он был столь безжалостен. Понятно, что действовал чиновник по договорённости со мной, но репутацию заслужил весьма неоднозначную. Поэтому промышленник ничего хорошего от верного сподвижника Павла не ждал. Судя по задумчивым лицам большой части гостей, они тоже напряглись. Если дела ведёт лично один из заместителей министра, то это санкция Императора и дело серьёзное. Александр быстро уехал в Новгород, а встретиться им пришлось со мной. Плюс показательная порка одного из богатейших людей страны и арест второго, не менее влиятельного заводчика. Здесь волей-неволей задумаешься, а дадут ли им уехать из дворца или тоже отправят в уютную камеру.
—Господа, предлагаю перерыв на обед и вообще не мешает обдумать сложившуюся ситуацию. Граф, не составите мне и заместителю министра компанию? — обращаюсь к Орлову.
Заодно через секретаря в отдельный кабинет с накрытым столом были приглашены Демидов, граф Строганов[3] и единственная присутствующая на собрании дама Наталья Алексеевна Колтовская, в девичестве Турчанинова. Единственная толковая наследница богатейшего уральского заводчика и солепромышленника. Чуть ли не с юности помогала отцу, а после его смерти выкупила или взяла в управление доли своих братьев и сестёр.
А ещё говорят, что женщины угнетены и бесправны. Попробуй покомандуй такой вот мадам, которая, будучи матерью четырёх детей, сбежала от нелюбимого мужа, женившегося на ней из-за денег. Отсудила при помощи Павла и поэта Державина своё приданное, ещё и отодвинула от управления капиталами родную мать. Сейчас будучи беременной от своего любовника Татищева, она вела весьма активный образ жизни, фактически восстановив и возглавив концерн отца. В обществе Наталья имела неоднозначную репутацию, но при этом была вхожа во все дома и весьма популярна среди влиятельных людей.