Беспамятство как исток (Читая Хармса)
Шрифт:
___________
33 Riffaterre Michael. Fictional Truth. Baltimore; London: The Johns Hopkins University Press, 1990. P. 17.
Предмет, имя, случай 39
"Старуха" в такой перспективе -- это аллегория, персонифицирующая понятие "смерть", "умирание". Более того, текст генерируемый такими аллегориями, -- это телеологический текст, движущийся к нарративному развертыванию персонифицированного понятия через структуру повторов. Хармсовский случай в какой-то мере иллюстрирует риффатеровскую теорию. Ведь он весь построен на повторном эксплицировании смысла изначальной, телесной, персонифицированной аллегории.
Но Хармс идет
Но, что еще важнее, способ смерти, придуманный Хармсом, нарушает принцип повторения и вступает в противоречие с требованиями правдоподобия. Выпадение из окна никак не входит в семантический ареал "старухи". Выходит, что, убивая старух "сериально", повторяя смерть, Хармс постоянно нарушает принцип повторения. Смысл эксплицируется и саморазрушается одновременно.
Конфуз Раскольникова или Германия состоял в том, что они убили старуху. Старуху нельзя убить, она должна умереть сама, так сказать, "естественной смертью". Умирание настолько вписывается в существо старческой жизни, что сама смерть может оказаться нарушением рутины умирания, странным "случаем" смерти, нарушающим закономерность умирания. У Бориса Пильняка есть рассказ "Смерти" (1915) об умирании столетнего старца, который уже давно лишился любых чувств и мыслей:
Он ни о чем не думает. И нет у него ощущений. То место, что он занимает, что занимает его тело, похоже на большой, темный, пустой ларь, в котором нет ничего34.
На этом фоне смерть -- хоть какое-то наполнение бесконечной повторяемости умирания.
Старухи умирают в комнате. Случай такой смерти не в самом событии, а в том, где и когда старухе заблагорассудилось умереть. В "Старухе" Хармса сама смерть посетительницы не вызывает никаких эмоций, только факт ее смерти в комнате рассказчика:
Меня охватывает страшное чувство досады. Зачем она умерла в моей комнате? Я терпеть не могу покойников. А теперь возись с этой падалью, иди разговаривать с дворником и управдомом, объясняй им, почему эта старуха оказалась у меня (ПВН, 403).
Падение, выпадание из окна вносит в ритуал смерти тот момент случайности, который снимается телеологичностью смерти. Падение гораздо более "случайно", чем смерть, вернее, случайно -- иначе.
_________
34 Пильняк Борис. Соч.: В 3 т. Т. 1. М.: Лада М, 1994. С. 410. Пустому "ларю" Пильняка в "Случаях" Хармса соответствует "сундук" -- также место умирания.
40 Глава I
"Вываливающиеся старухи" Хармса, однако, показывают, что причины смерти могут быть совершенно случайными -- как, например, падение -- и вместе с тем друг от друга не отличаться. Правда, спрашивается: возможны ли два одинаковых падения, если падение воплощает в себе случайность?
Анри Пуанкаре в 1908 году так рассуждал по поводу падения и случайности:
Если конус стоит на вершине, то мы знаем, что он опрокинется, но мы не знаем, в какую сторону. Нам представляется, что это полностью зависит от случая. Если бы конус был совершенно симметричен, если бы ось его была совершенно вертикальна, если бы он не был подвержен действию никакой силы, кроме тяжести, то он не упал бы вовсе. Но малейший изъян в симметрии
С точки зрения Пуанкаре, случайность складывается из микроскопических причин, просто не попадающих в поле нашего внимания или понимания. Случайность оказывается заключенной не в падении, следующем законам физики, а именно в этих многообразных причинах, столь же темных, как и причины смерти. Сам характер падения и его направление предрешены этими причинами. Дуновение ветерка входит в систему событий, которые и называются "падением". Но тогда двух одинаковых падений не бывает.
9
У Хармса есть рассказы, в которых падение или умирание растянуты во времени и превращены в целую серию иных "случаев". Например, рассказ "Смерть старичка". Смерть старичка начинается как раз с падения:
У одного старичка из носа выскочил маленький шарик и упал на землю. Старичок нагнулся, чтобы поднять этот шарик, и тут у него из глаза выскочила маленькая палочка и тоже упала на землю. В это время у старичка изо рта выскочил маленький квадратик. Старичок схватил рот рукой, но тут у старичка из рукава выскочила маленькая мышка (ГББ, 50).
__________
35 Пункаре Анри. Наука и метод // Пуанкаре А. О науке. М.: Наука, 1983. С. 322--323.
Предмет, имя, случай 41
Старичок постепенно разваливается, из него вылетают странные предметы, наконец глаз его мертвеет и перестает двигаться. Хармс заключает рассказ следующей фразой: "Так настигла коварная смерть старичка, не знавшего своего часа".
Телесность умирающего старичка характерна для мира Хармса. Тело старичка начинено непредсказуемыми "предметами" -- шариком, квадратиком, мышкой и даже прутиком, на конце которого сидит птичка. "Коварная смерть" связана именно с непредсказуемостью наполнения тела, с неопределимостью тела как "предмета". Весь процесс смерти описан именно как совокупность "случаев", как нечто непредсказуемое. Непредсказуемость состава тела, понимаемого как умозрительный "предмет", и придает смерти характер серии неожиданностей, "случаев". Серийность случайностей связана с невыразимой серийностью состава "предмета".
Смерть старичка имеет у Хармса подчеркнуто внешний характер. Умирание никак не заключено внутри тела, оно обнаруживается через последовательность внешних проявлений. Что-то изнутри, из области "невидимого" неожиданно выскакивает наружу. Смерть, таким образом, оказывается как бы процессом самообнаружения тела. При этом тело старичка, конечно, не является телом в обычном понимании этого слова. Это все тот же хармсовский предмет. Умирание старичка похоже на исчезновение "одного рыжего человека". Из старичка выпадают части, которые одновременно и самообнаруживаются, и исчезают из тела, как бы "убавляют" тело.