Бесплодные земли (др. перевод)
Шрифт:
Гашер пропел еще пять-шесть куплетов в подобном духе, после чего умолк.
– А теперь ты мне чего-нибудь спой, красавчик.
– Я ничего не знаю, – выдохнул Джейк, очень надеясь, что Гашер подумает, будто он задыхается. Он не знал, к чему это приведет, к добру или к худу, но здесь, в темноте годилось все, чтобы добиться любого, пусть самого мизерного, преимущества.
Гашер ткнул локтем Джейку в спину, причем приложился он сильно – мальчик едва не упал в грязную воду, лениво журчащую по дну тоннеля.
– Ты лучше чего-нибудь вспомни, если, конечно, не хочешь, чтобы я выбрал тебе позвонки из твоей нежной спинки. – Он помолчал и потом добавил еще: – Тут
Джейк лихорадочно соображал, не желая сподобиться очередной «ласковой трепки» Гашера. Порывшись в памяти, он извлек одну песенку, которую выучил в летнем лагере, когда ему было лет семь или восемь. Открыв рот, он завыл в темноте, вслушиваясь в свой голос, отражавшийся эхом от каменных стен, как будто скачущий среди плеска бегущей воды, стука капель и гула древних машин:
Моя девочка – прелесть, она из Нью-Йорка. Я покупаю ей все, чтоб она была стильной девчонкой. Бедра у Коры Как два линкора. О Боже, куда уплывают деньжата. Моя девочка – сказка, она из Филли, Я покупаю ей все, чтоб она была стильной девчонкой. Глаза у девицы Как две пряных пиццы. О Боже, куда уплывают деньжата.Гашер протянул руки, схватил Джейка за уши, как будто за ручки кастрюли, и рванул на себя, останавливая парнишку на месте.
– Там прямо по курсу яма, – сообщил он. – С таким, правда, голосом, как у тебя, было бы лучше для всех, если бы ты туда провалился ко всем чертям, но Тик-Так не одобрил бы этого, да. Так что пока живи. – Гашер отпустил уши Джейка, горящие как в огне, и вцепился в ворот его рубашки. – А теперь наклоняйся вперед, пока не нащупаешь лестницу с той стороны. И не вздумай мне поскользнуться, чтобы мы туда грохнулись оба!
Джейк осторожно наклонился вперед, вытянув руки перед собой. При одной только мысли о том, что под ним открывается яма, которую он не видит, его охватил дикий ужас. Нащупав лестницу, он почувствовал, как поток теплого воздуха – чистого, свежего, только что не ароматного – обдувает его лицо. Далеко внизу теплился бледный розовый свет. Пальцы его прикоснулись к стальной перекладине и обхватили ее. Раны от укуса на левой руке открылись по-новой. Теплые струйки крови потекли по ладони.
– Нашел? – спросил Гашер.
– Да.
– Тогда ползи вниз! Чего ты, черт возьми, ждешь?! – Он отпустил ворот его рубашки, и Джейк живо представил себе, как Гашер заносит ногу, чтобы придать ему ускорения посредством хорошего пенделя в задницу. Мальчик переступил через тускло мерцающий проем и начал спускаться по лестнице, стараясь по возможности не напрягать раненую левую руку. На этот раз на железных скобах не было ни наростов мха, ни скользкой и жирной смазки. Они практически не проржавели. Спуск оказался достаточно долгим, и пока Джейк сползал вниз – при этом ему приходилось поторапливаться, чтобы Гашер не наступил ему на руки своими тяжелыми сапожищами, – ему вспомнился один фильм, который он как-то видел по телевизору: «Путешествие к центру Земли».
Гул станков становился все громче, розовый свет – все ярче. В звуках работающих механизмов все равно ощущался какой-то сбой, но обострившийся в темноте слух подсказал Джейку, что эти машины находятся в
По обе стороны шахты, под самым ее потолком, тянулись два ряда узких вентиляционных решеток. Именно из этих отверстий в тоннель проникал поток чистого и сухого воздуха. Кое-где с вентиляционных решеток свисали голубовато-серые бороды мха, но большинство было свободно. Под каждой второй решеткой была нарисована желтая стрелка, а под стрелкой – какой-то таинственный символ, похожий на маленькую букву «т». Стрелки указывали в том направлении, которому следовали Гашер с Джейком.
Розовый свет исходил из стеклянный трубок, закрепленных в два ряда на потолке тоннеля. Одни – примерно каждая третья – не горели вообще, другие судорожно вспыхивали и шипели, почти не давая света, но почти половина работала. Неоновое освещение, – в изумлении подумал Джейк. Ничего себе, да?
Гашер спрыгнул с лестницы рядом с Джейком и усмехнулся, увидев его изумленное выражение.
– Здорово, правда? Летом прохладно, зимой тепло, а жратвы столько, что пятьсот мужиков не съедят и за пять сотен лет. А знаешь, что самое главное, котик? Самое-самое главное изо всей этой хренотени?
Джейк покачал головой.
– Этим гребаным младам даже и невдомек, что это место вообще существует! Они считают, что здесь, под землей, обитают чудовища. Да млад лучше сдохнет, чем подойдет к люку канализации ближе чем на двадцать футов, если только его настоятельно не попросят!
Запрокинув голову, Гашер искренне, от души рассмеялся. Джейк стоял молча, хотя внутренний голос – холодный, таящийся в самых глубинах сознания – подсказывал, что не худо бы поддержать смех Гашера. Хотя бы из дипломатических соображений. Но Джейк все-таки не рассмеялся, потому что он точно знал, как себя чувствуют млады. Под Ладом действительно обитают чудовища: тролли, орки и призраки. Разве сам он – не пленник такого чудовища?
Гашер подтолкнул его влево.
– Иди давай… мы уже почти на месте. Ну!
Они зашагали дальше. Эхо шагов, отражаясь от стен, катилось следом за ними. Минут через десять-пятнадцать Джейк увидел в стене – ярдах в двухстах впереди – герметично закрытый люк. Когда они подошли поближе, он разгладел, что из центра тяжелой крышки торчит большой поворотный кран. Справа висела коробочка внутреннего переговорного устройства.
– Все, нет моих больше сил! – выдохнул Гашер, когда они встали у двери в конце тоннеля. – Для больного и старого инвалида, то бишь покорного твоего слуги, такие гонки уже малость не по зубам. – Вдавив большим пальцем кнопку переговорного устройства, он гаркнул в микрофон: – Эй, Тик-Так, я его выцепил… доставил в целости и сохранности, как договорено! И волоска с головы его не упало! Я же тебе обещал, а раз я обещаю, я делаю! Доверься старому Гашеру, я тебе говорил, Гашер не подведет! А теперь открывай давай и впусти нас!