Бесподобным даши надо подумать

Apelsin

— Как вы можете обвинять кого-то по таким мелким уликам? — возмутился Гуй Син, не в силах слышать эту наглую ложь.

Прямо при нем магистра обвиняли в том, что он не мог сделать. Он был с ним все это время, так как он мог похитить Шань Мэй?! Очевидно, это сделал кто-то другой. Но он не мог сказать это в его защиту.

— А какие улики тебе нужны? — нахмурился глава. — Несносный мальчишка, ты понимаешь, кого защищаешь? Тебе не жаль твою сестру-наставницу?

— Я защищаю справедливость! И если сейчас не разобраться в деле, то настоящий злодей навредит моей сестре-наставнице!

Шань Ян все это время смотрел на Гуй

Сина, дивясь его решительности. Его ученики тоже заступались за него. Чего стоил Чжэн Нуо, который даже ушел следом. Но те знали его, а этот ребенок был знаком с ним так мало, но уже пропитался таким доверием.

— Не ругайте моего ученика, — заступился за того Чжи Ху, — он прав. Темная Ци существует давно, и демоны также ее используют.

— Но она была его ученицей, а не демонов, — нахмурился оскорбленный учитель школы Тянь Шу.

— И теперь обязана ходить с этим клеймом всю жизнь? — строго рявкнул учитель Чжи Ху. — А я — последователь той же школы, что и магистр Юнь. И что? Может, теперь и за мной он должен прийти? Те, кто решил уйти, уже ушли. Он никого не переманивал на свою сторону, и каждый принял решение самостоятельно.

— Вы говорите такие речи, — задохнулся тот.

— С нашей школой случилась беда, пропала ученица на вашей территории, а вы пытаетесь повесить вину на нашего магистра! Даже если он признан изгнанником, вы не имеете права обвинять его, предъявив неопровержимые доказательства! — вступился в диалог так же и Хи Цуо. — Мой друг и учитель правы.

Сторонний учитель задохнулся от ярости, но его прервал глава, подняв руку.

– Мы не вешаем вину, — начал оправдываться он, — напротив, мы хотим сохранить все в тайне, чтобы не очернить великого когда-то магистра.

Весь его внешний вид говорил «смотрите, я благородно и чистосердечно помогаю вам».

— Правда? Тогда почему вы тайно собрали нас здесь? — продолжал защищать магистра Гуй Син. — Случилось нечто ужасное, а вы вместо того, чтобы предупредить остальных об опасности, тайно пытаетесь убедить нас, что ее забрал магистр. Не для того ли, чтобы не поднимать лишний шум и не омрачить честь школы, обещавшей нам защиту?

— Достаточно, — остановил его Чжи Ху, — помни о манерах.

— Я просто не понимаю, почему мы должны терпеть это, — закачал отрицательно головой Гуй Син, — почему я должен замолчать?

Его спины коснулась чья-то рука, и Гуй Син внезапно вспомнил, что магистр, за которого он сейчас так рьяно заступается, стоит за его спиной. На самом деле, он был так рассержен, что забыл, что Юнь Гун Чжэнь теперь рядом, и нет нужды в том, чтобы так отчаянно заступаться за него. Чувства негодования, что он испытывал последние три года решили вылиться в один миг.

— Этот ученик просит прощения, — выдохнув, сказал Гуй Син, поклонившись, — он слишком взволнован произошедшим с сестрой Мэй.

— Этот глава понимает, — снисходительно ответил глава школы, — молодые люди, должно быть, близки.

— Она важна для нас всех, — ответил Гуй Син, — могу ли я попросить позволить мне выйти, чтобы остудить голову?

— Конечно, конечно, я понимаю, — снова благородно сказал глава.

Гуй Син буквально вылетел из домика учителя, и Шань Ян последовал за ним. Они отошли подальше от места собрания, но Гуй Сину казалось, что он бежал.

— Молодые люди очень эмоциональны, — сказал Шань Ян, когда тот все же остановился.

— Простите, — лишь ответил Гуй

Син, краснея от смущения и стараясь скрыть это.

— Мне было приятно, но впредь так не делай, — сказал он, — ты не должен заступаться за таких, как я.

— Почему не должен? — тут же нахмурился Гуй Син. — Это мне решать.

— Ты многого не знаешь, — сказал Шань Ян и похлопал Гуй Сина по плечу, — и подставляешь себя опасности. Воздержись от неверного выбора.

Гуй Син качнул головой. Видя это настойчивое отрицание, Шань Ян лишь беспомощно улыбнулся. Его ученики тоже заступались за него, но почему-то это было так по-разному. Было в этом юноше что-то другое, что ощущалось, но пока не явно, и вызвало интерес. Наверное, разница была в том, что ученики заступались за него как за своего учителя, требуя уважения к нему и проявляя верность. Гуй Син же не заступался, а пытался защитить его, будто даже злые слова могли ему навредить. И делал это так отчаянно, словно каждое обвинение наяву ранило магистра. Пожалуй, Юнь Гун Чжэню это даже нравилось, хоть он и пытался это отрицать сначала. Впервые магистру нравилось, как его защищают, хотя раньше это вызывало лишь недоумение. Как можно защищать кого-то, вроде него? Он всегда всех защищал. Но этот юноша делал это так яростно и бескорыстно. Сердце Юнь Гун Чжэня, если оно еще не сожжено темной Ци, было тронуто.

— Я… просто, — выдохнул Гуй Син, не в силах подобрать слова, чтобы описать свои чувства сейчас.

Юнь Гун Чжэнь видел, что молодой человек готов вспыхнуть от переполняющих его эмоций, и вспомнил один хороший способ успокоить чужой огонь. Он улыбнулся и, сделав шаг навстречу своему подопечному, заботливо обнял того за плечи. Гуй Син тут же удивленно распахнул глаза.

— Шань Мэй всегда так делала, чтобы успокоить Чжэн Нуо. Он был таким эмоциональным подростком, что взрывался по любому поводу. Она сказала, что объятия помогают разделить чужие чувства, — пояснил магистр Юнь, — хотя, мне кажется, в их случае Чжэн Нуо так пугался, что боялся пошевелиться, поэтому быстрее успокаивался. Ну, как? Легче?

— Л…легче, — растерянно сказал Гуй Син.

— Вот и отлично, — сказал магистр, отпуская пораженного юношу, — впредь, когда эмоции будут так сильны, что ты начнешь терять себя, просто обними того, кто рядом. Только постарайся, чтобы это не был враг. Этот удар будет слишком серьезен для его чувств.

— Угу, — все еще не отойдя от шока, ответил Гуй Син.

Магистр Юнь улыбнулся и позвал его вернуться к остальным, и юноша покорно последовал за ним, пребывая во внутренней панике. Пока магистр заботливо пытался потушить юношеский яростный огонь заботливым жестом, он разжег другой, куда больший, заставив Гуй Сина отвлечься с ярости на него.

В голове молодого человека все смешалось, и он полностью погрузился в оставшееся ощущение тепла от объятий. В последний раз его обнимали в таком далеком детстве, что он уже совсем забыл, что это такое. Он все еще ощущал приятный аромат от магистра, его дыхание рядом и окутавшее странное ощущение чужого тела. Гуй Син никогда не испытывал этого в сознательном возрасте.

Оказывается, когда тебя просто обнимают, это так приятно…

Сейчас он жалел, что из-за удивления пропустил это мимолетное чувство и упустил возможность. Теперь ему оставалось довольствоваться лишь воспоминанием. Он посмотрел на Шань Яна, вновь вспоминая, каким теплым и мягким может быть человек.