Беспокойное сокровище правителя
Шрифт:
– Очень хороший, очень! - обтирая клубни от земли и любуясь самым большим, закивал дядя Коля.- Вика, детка, а ты сможешь сделать вот так же со всем полем?
– Со всем? - я оглядела много-много кустиков, немного испугалась - столько я ещё не феячила. Но я же фея, а значит, я всё могу.- Сейчас сделаю.
И мысленно попросила ближайшие кустики вырастить большие-большие клубни. И много. По двенадцать каждый!
Вскоре ближайшие кустики высохли, и дядя Коля кинулся копать, приговаривая:
– Какая же ты молодей! Чудо, а не девочка!
А я продолжала выращивать картошку дальше, и дальше. Вот уже половина поля сухая. Я почувствовала, что почему-то устала, словно весь день бегала с братьями и сёстрами в догонялки. Стоять стало тяжело, и я села, но продолжала просить кустики растить клубни.
Сухих кустов становилось всё больше, осталось уже совсем немного. Под носом стало мокро. Вытерла рукавом, увидела на нём что-то красное. Ой, да это же кровь! Теперь мама точно заметит и будет ругаться. Ладно, мне нужно ещё немного постараться - и готово. Я же фея! Я всё смогу!
Дождалась, когда, наконец, все кустики высохли, и легла на землю. Я только немножко посплю и всё. Совсем чуть-чуть.
Проснулась в своей кроватке, в нашей с Серёжей комнате. Очень хотелось есть и пить, и ещё сильнее - на горшок. Взяла Серёжин, а то до туалета идти далеко, на первый этаж, не успею.
Теперь - пить.
Спустившись по лестнице, услышала мамин голос. Ой, сейчас мне за сопли на рукаве попадёт! Лучше я тихонечко на кухню прокрадусь, чтобы она пока не знала, что я проснулась. Я на цыпочках кралась по коридору мимо зала, и тут услышала:
– Дядь Миша, ты как хочешь, но я везу Вику в больницу! Она уже почти сутки не просыпается. Я боюсь за неё.
– И что ты им скажешь? Что у твоего ребёнка магическое истощение? Да у тебя её заберут - глазом моргнуть не успеешь?
Как - заберут? Меня? У мамы? Не хочу чтобы меня забирали, не хочуууу!
Заревела в голос. Тут же оказалась на руках у мамы, которая крепко обнимала меня, целовала, в зарёванное лицо, в волосы, везде.
– Не хочу, чтобы меня забирали! Мама, не отдавай меня, не отдавай.
– Нет-нет, доченька, не отдам, ну что ты, что ты, успокойся. Я никогда и никому тебя не отдам, ты моя девочка, моя! И никто у меня тебя не заберёт. Ты мне веришь?
– Верю,- потёрла рукой нос, вспомнила про испачканный рукав, подумала - вот сейчас попадёт.
Но нет, про это и не вспомнил никто. Меня всю зацеловали, потом накормили и напоили - и я сидела у мамы на коленях, как Серёжа. А мама прижимала меня к себе и повторяла, что никому и никогда меня не отдаст.
– Мам, а что такое магинское исто... исто... вот это, про что деда Миша говорил?
– Магическое истощение? Это значит, что твои волшебные силы закончились. Ты сделала слишком много сразу, этого нельзя было делать, и потому сил у тебя не осталось.
– Кончились? Насовсем? Я больше не фея?
– Фея. Ты моя маленькая фея. Просто очень-очень уставшая. И тебе нужно снова набраться сил. А для этого -
– Ла-адно... А потом я снова смогу? Ну, потом, когда фейских сил снова наберусь?
– Потом обязательно сможешь. Но никогда больше не делай ничего через силу. Пообещай мне, Вика! Никогда-никогда. Кто бы тебя ни просил. Как бы тебе самой не захотелось что-то сделать. Если устала - сразу прекращай, сразу! Обещаешь?
– Ладно,- мне и самой не понравилось, что я так устала и уснула прямо на земле. И кровь из носа - тоже плохо.
– Всё распродали! - в дом ввалился довольный дядя Коля.- Остальные в городе остались, в магазины заглянуть хотят, а я скорее сюда, вот, подарочек любимой племяшке привёз.
И он протянул мне коробку с куклой в костюме феи.
– Николай, и у тебя хватает совести...- зашипела мама, пока я открывала коробку и вынимала куклу.
– Даш, не шуми,- дядя Коля увёл маму к окну и зашипел в ответ, но я всё слышала.- Думаешь, сам не понимаю, что дурака свалял? Увлёкся, да. Сглупил. Но ты представляешь, сколько сейчас молодая картошка стоит? Не привозная, наша. Да у нас её с руками оторвали.
– Не смей больше мою дочь использовать! Не смей! Ей шесть лет всего, она ребёнок! А ты! Дурак здоровый! Пятый десяток разменял, а ума не нажил. А если бы с Викой что похуже случилось? Да я б тебя сама, своими руками...
– Даш, Даш, успокойся! Что ж я, чудовище какое? Викулька вон как ловко со своими ягодами управляется, я ж и подумать не мог... Ну, прости!
– Не у меня прощения проси. Это ещё Павел не знает, приедет - он тебе за дочь...
Сверху раздался зов: «Мама!» - Серёжка проснулся.
– Иди вон, у тебя дитё проснулось. А с Пашкой я сам разберусь, по-мужски всё обговорим. Знаю, что виноват, но не со зла ведь.
– Смотри у меня! - и мама убежала к Серёжке.
– Прости, Викёныш,- дядя Коля опустился рядом со мной на корточки.- Ох, и напугала же ты меня! Не нужно было через силу, и я не сообразил. Ты уж прости дядьку своего. Простишь?
– Прощу,- кивнула. Дядя Коля хороший. На плечах меня носит, на тракторе катает, подарки дарит. Папа к нам только на выходные приезжает, работа у него далеко, а дядя Коля и дядя Толя всегда рядом.- А вы на каруселях покатались?
– Да, мы ребятишек на аттракционы отпустили, пока на базаре были. Так что, да, они покатались.
– А я всё проспала,- тяжело вздохнула.
– Викёныш, тебе в город нельзя,- тяжело вздохнул дядя Коля.
– Потому что там меня заберут у мамы?
– Тебе рассказали?
– Сама услышала. Дядь Коль, а почему меня заберут?
– Потому что маленьких фей забирают у их мам в специальную школу. Навсегда.
– Ой, я не хочу! Дядь Коль, не надо меня в школу навсегда! Вы же меня не отдадите? И не нужны мне карусели, я вообще никогда в город не поеду, я не хочу, чтобы меня забирали, не хочуууу!