Беспокойные звезды
Шрифт:
— Макс? — Эллис рыдала, и что-то в жестокой агонии, в ее голосе заставило меня прийти в себя ровно настолько, чтобы повернуться к ней, и увидеть слезы, стекающие по ее щекам, боль, заполняющую ее юное лицо. Потому что она была молода. Каким-то образом намного моложе всех остальных из нас, защищенная этим монстром и запятнанная ее амбициями. Принимала ли она когда-нибудь решение для себя? Сделала ли она когда-нибудь что-нибудь без того, чтобы Линда не убеждала ее сделать это?
— Она… я знаю. Я знаю, что она совершала ужасные поступки, — Эллис поперхнулась, ее рука обхватила мое запястье, где я все еще держал Линду под
Я отвернулся от ее убитым горем лица, стараясь не видеть мальчика, у которого украли собственную мать. Линда сделала это со мной. Линда убила ее не более чем из злобы и мелкой ревности, потому что она знала, что мой отец никогда не полюбит ее так, как он любил мою мать.
За это она заслуживала смерти, но, несмотря на все это, несмотря на то, что я держал ее хрупкий разум, я колебался.
Я чувствовал, как глубоко в моей душе бушует желание сделать это, отчаянное желание мести съедает меня. Но я знал, что это ничего не изменит, не вернет то, что у меня украли, и, возможно, в глазах Эллис это превратит меня в того монстра, каким была для меня эта женщина.
Я стиснул зубы, мои дары разгорались, когда я копал глубже, копаясь в разуме Линды и ища что-то другое.
Мои губы жестоко дернулись, когда я нашел первый кусочек; Пробуждение, амбиции пронизывали и в этот момент, ее прищуренные глаза скользнули по одноклассникам, когда она оценила своих конкурентов и впервые почувствовала, как магия расцветает внутри нее.
Я разорвал нити этого воспоминания, а затем отправился на поиски следующего, находя ее занятия, книги, которые она читала, ощущение волшебства, текущее по ее венам. Одно за другим я раскалывал и скручивал их, разрушая всех и каждого, забирая у нее каждое мгновение магии, пока не понял того, что она не сможет узнать, как даже намеренно призвать свою силу.
Я украл ее магию всеми возможными способами, забрав единственное в этом мире, что позволило Фейри претендовать на ту силу, которой она была так очарована. Когда я закончил, она едва могла призвать к жизни каплю воды или мерцание пламени, и я позаботился о том, чтобы разбить любую ее веру, в то что она еще сможет этому научиться.
Я был одной из самых могущественных сирен на свете. Никто не был бы способен это отменить, вероятно, даже я, хотя я не сомневался, что никогда не захочу попытаться.
Я копался все глубже и глубже, забирая все это, разрушая любую ее перспективу подняться в рамках режима Лайонела.
Затем я отпрянул, задыхаясь от напряжения, связанного с использованием стольких моих даров, и на всякий случай вырвал стрелу из ее живота.
Линда закричала, падая обратно на крышу, кровь хлынула из ее губ. Я опустился рядом с ней на одно колено, залечивая рану ровно настолько, чтобы убедиться, что она не убьет ее. Не из милосердия, а из величайшей жестокости, которую я только мог сотворить.
— Ты будешь жить с этой ценой, — прошипел я ей. — И тебе придется взглянуть правде в глаза, увидеть, то кем ты являешься на самом деле, без капли магии, чтобы скрыть свое истинное «я» от мира, и не большей силой, чем у червя, извивающегося
Линда внимала все это, лежа там, ее пальцы сжимались в кулаки, как будто она пыталась вспомнить, как наделить их магией, но шансов на это не было.
— Спасибо, — всхлипнула Эллис, опускаясь на колени, когда я отступил назад.
Я взглянул на свою сестру, ища этого ребенка, маленькую девочку, которая могла бы так много для меня сделать, но у нее никогда не было такого шанса.
— Пришло время тебе решить, кем ты хочешь быть, сестренка, — прогремел я. — Это война. Выбери, на какой стороне поля битвы ты хочешь встать, прежде чем я увижу тебя снова, и знай, что если ты снова встанешь против меня, я не буду колебаться.
Глаза Эллис расширились от страха, но я отвернулся от нее, подбежал к краю крыши и прыгнул с нее, не оглядываясь, нырнув в бой и поклявшись выбросить Линду Ригель из своих мыслей и никогда больше не думать о ней.
ГЛАВА 6
Я летал над битвой на спине Тайлера, одна рука держалась за его гриву, а другая обрушивала магию на наших врагов, поражая нимф копьями из дерева, льда и огня. К груди Тайлера была привязана камера, которая записывала битву. Он поклялся разоблачить жестокую натуру Лайонела, следуя по стопам своей матери, когда он взял на себя ее наследие The Daily Solaria, и я буду помогать ему всем, чем смогу.
София сидела позади меня на Тайлере, стреляя по нимфам, в то время как мы оставались достаточно высоко, чтобы держаться подальше от их выводящих из строя грохотов. Битва была в самом разгаре, запах крови и беспощадный рев победы смешивались с кровавыми криками жертв. Это было дико, но необходимо: кровь, пролитая здесь этой ночью, завоевала свободу невинных, сокрушила монстров в рядах моего отца, которые творили злодеяния по всему нашему королевству. Это была наша земля, и сегодня вечером мы приведем в движение катящийся булыжник, который рухнет по склону этой войны к ее неизбежному концу.
Мои глаза остановились на Хэдли, мчащемся по площади под нами, на Афине и Грейсоне, воющих в своих волчьих формах, и следовавших за ним в битву, все трое представляли собой смертоносную силу, которая с жестокой мощью врезалась в наших врагов.
В нашу сторону пронесся неконтролируемый огненный шар, и я потерял их из виду, когда Тайлер изо всех сил уклонялся, чтобы избежать его, пролетая рядом с Двором Солярии, мое бедро задело каменную стену из оникса. Мы прошли мимо арочного окна, и мой взгляд остановился на рыжеволосом мужчине, мчащемся вверх по лестнице за ним. Он испуганно оглянулся, и я оскалился, когда узнал Гаса Вульпекулу, мысленно рисуя крестик на его лбу. Теперь он был моей целью.
Тайлер полетел выше, и я потерял из виду убегающего лиса-оборотня, потянул за гриву, чтобы привлечь его внимание.
— Ниже! — закричал я, мое сердце колотилось от предвкушения предстоящей охоты. — Лисичка внутри.
Тайлер с совершенной грацией развернулся в воздухе, сложив крылья, и направился обратно к окну. Я вскочил ногами ему на спину, неуверенно балансируя и создавая твердый ледяной шар, затаив дыхание, готовясь сделать что-то дикое.
София молча поднялась за моей спиной, и я взглянул на нее, видя ее решимость пойти со мной, и я не стал бы ей отказывать в этом.