Беспощадные
Шрифт:
В это время Саловди включил правый поворот и свернул на небольшую автостоянку перед магазином. Шаман остановил машину рядом, и Джин вышел. Обменявшись с Саловди несколькими фразами, он сделал знак рукой, чтобы все шли за ними, и направился вслед за Саловди в сторону старинного двухэтажного здания. По обрывкам фраз стало понятно, что Саловди предложил землякам перекусить в его ресторане, а заодно поговорить. Антона охватило волнение. Он хотел присутствовать при разговоре, но опасался, что Саловди запротестует. И дело не только в том, что Антон в сапогах и вдобавок русский.
– Здесь мы иногда встречаемся с земляками после работы и обсуждаем наши дела, – пояснил он, наблюдая, как рассаживаются гости.
– В Стамбуле тоже много мест, где встречаются чеченцы, – оглядев зал, с тоской вздохнул Джин, устраиваясь с краю, напротив стула, у которого стоял хозяин заведения.
Справа от него заняли места Шаман и Стропа. Антон сделал вид, что не знает, как поступить.
– Почему стоишь? – заговорил на русском Саловди.
– Удобно ли? – развел руками Антон.
– Этот русский ведет себя так, словно вы держите его на правах собаки, – вновь перешел на родной язык Саловди. – Мне сказать, чтобы ему накрыли отдельно?
– Садись, Антон, – поманил рукой Джин. – Не стесняйся.
– Ты давно знаешь этого Антона? – садясь напротив Джина, спросил Саловди.
– Почти год. – Джин слега наклонился и посмотрел на Антона. – Настоящий кадр! Убежал из России в Испанию. Там тоже не сиделось спокойно. Когда им заинтересовалась полиция, он уехал в Турцию, где мы и познакомились. Я на заправке остановился, а ключи из замка зажигания не вытащил. Двери автоматически закрылись, но мне повезло, там Антон работал и в два счета открыл. Когда по-русски заговорил, я даже не удивился. Только в России могут голыми руками любую машину открывать. Потом узнал, что он тоже хочет вернуться, и предложил вместе поехать.
– Долго в Турции жил? – В глазах Саловди появился неподдельный интерес.
– Три года, – наблюдая за тем, как две молоденькие официантки накрывают на стол, вздохнул Джин.
– Где именно?
– В разных городах, – уклончиво ответил Джин. – В основном в Стамбуле и Анкаре.
– Чем там занимался, на что жил? – продолжал засыпать вопросами бандит.
– Там есть работа. – Джин переглянулся с Шаманом. – Туристов много. А где туристы, там и деньги. Да и мы туда не с пустыми руками приехали… Почему спрашиваешь?
– Разве нельзя? – нахмурился Саловди. – Не хочешь – не отвечай. Тогда зачем говорить собирались?
– Не обижайся на нас, – неожиданно сменил тему Джин. – Когда-то мы бросили здесь свои дела и поехали на родину, чтобы защитить свои дома от русских оккупантов. Сейчас снова надо бороться за свое право жить как люди. Разве я мог подумать десять лет назад, что буду на дорогах копейки с лохов трясти?
– Почему не обратился за помощью к землякам? – Саловди отстранился от стола, давая возможность официантке выставить перед ним
– Я никогда не буду просить помощи у тех, кто приехал сюда, прячась от войны, – сказал Джин.
– У меня тоже? – застыл в ожидании ответа Саловди.
– О тебе мне ничего не известно, – покачал головой Джин. – Но есть среди наших земляков и такие, кто в свое время грабил на улице старух, а теперь живет во дворце. Если бы не война, кто знает, как все обернулось бы…
– Ты сказал, у тебя был здесь бизнес, – напомнил Саловди.
– Слышал про Гурно Хачибаева? – прищурился Джин.
– Кто не знал шутника Гурно? – вопросом на вопрос ответил Саловди. – Пять лет прошло, как его не стало. Сердце.
– Он тяжело переживал то, что происходит на родине, – нахмурился Джин. – Мы работали на него. Я контролировал заправки, автосервисы и рынки. Всего и не перечесть.
– В Москве почти не осталось его людей, – на секунду задумавшись, вздохнул Саловди.
– О нас мало кто знал, – догадавшись, к чему клонит Саловди, продолжил Джин. – Мы были в тени. Наказывали несговорчивых, решали вопросы с конкурентами. Тогда жестокие нравы были, каждый день кого-то хоронили.
– Когда ты жил в Турции, много наших земляков встречал? – разрезая отбивную ножом, поинтересовался Саловди.
– Конечно, – подтвердил Джин. – Только почему спрашиваешь?
– У меня брат туда уехал. – Саловди отломил кусочек хлеба и с задумчивым видом отправил его в рот. – Давно не виделись. В Конгрессе чеченского народа работает и почти всех чеченцев знает.
– У тебя один ресторан? – решил перевести разговор в другое русло Джин.
Он не опасался того, что бандит выведет их на чистую воду. Слишком сложно. ГРУ провело в Турции не одну операцию, и Джин действительно несколько раз был в Стамбуле, где общался со многими членами Конгресса.
– Нет, – покачал головой Саловди. – Есть гостиницы, стоянки машин… Много чего. Но все это не совсем мое. Я так же, как когда-то ты работал на Гурно, работаю на Закира Гакаева. Слыхал про такого?
– Мне один человек сказал, что он кого-то ищет. – Джин взял руками пучок зелени и сунул в рот. – Весь город на уши поставил.
– Есть проблема, – погрустнел Саловди. – Один солдат.
– Что он натворил? – насторожился Джин. – Убил в Чечне его родственника?
– Почему так решил? – удивился Саловди.
– Только кровник может так искать человека в Москве, – пояснил Джин. – Видишь, даже я знаю.
– Все чеченцы знают, – подтвердил Саловди. – Очень нужно этого ишака найти.
– Могу я чем-нибудь помочь? – В ожидании ответа Джин даже жевать перестал.
– Вы можете его случайно встретить, – пожал плечами Саловди. – Он прячется где-то в Москве.
– Здесь трудно найти человека, – задумчиво покачал головой Джин.
– Нас – сто тысяч, – неожиданно наклонился вперед Саловди. – Если каждый оглянется вокруг себя, узнает, кто живет с ним на одной площадке или в подъезде, мы обязательно его разыщем.