Беспощадный, или Искатели смерти

Головачев Василий Васильевич

– Вы один? – подозрительно осведомился Кирунов хриплым голосом; одет он был в спортивные штаны и белую запятнанную футболку.

– А с кем я должен быть? – шевельнул бровью Буй-Тур. – Конечно, один.

– По-моему, у нас другой участковый.

– Я не участковый, наша контора покруче. Показывайте свое жилище, гражданин Кирунов.

Хозяин отступил в сторону, пропуская гостя, выглянул в коридор, закрыл дверь.

– Проходите, обувь можете не снимать. У меня нет музыкального центра, а телевизор я практически не включаю. Сижу за компьютером или балуюсь

с видеоаппаратурой. Вот, пожалуйста, смотрите.

Буй-Тур заглянул на кухню, увидел в мойке гору грязной посуды, стоявшую на столе початую бутылку водки, консервы, засохший хлеб. По всему было видно, что женские руки не прикасались к интерьеру кухни давно.

Квартира у Кирунова состояла из двух комнат.

В гостиной стояли ширмы, по всему полу были разбросаны подушки и пуфы, стол отсутствовал, а на диване лежали фотоаппараты разных марок, видеокамера «Сони» и куча видеокассет и лазерных дисков.

– Я занимаюсь любительской видеосъемкой, – пояснил Кирунов, наблюдая за гостем. – Но очень тихо. Никто не жаловался. Даже странно, что вам кто-то позвонил.

Буй-Тур прошел в другую комнату, соединявшую в себе спальню и кабинет. Здесь стояла неубранная кровать, а на столе у окна красовался современный компьютер с плоским двадцатидюймовым монитором. Компьютер был включен, и по экрану плавали человеческие губы, то складываясь в ехидную улыбку, то принимая скорбное выражение.

– Хорошая машина. – Гордей одобрительно кивнул на компьютер. – Не каждому по карману. Вы, наверно, неплохо зарабатываете, гражданин Кирунов.

– Гроши, – ухмыльнулся хозяин.

– Так уж и гроши. Небось в коммерческой фирме работаете?

Глаза Кирунова сузились, ухмылка пропала.

– В фирме. – Голос его дрогнул. – У вас ко мне все, товарищ капитан?

– Тамбовский волк тебе товарищ, – усмехнулся Буй-Тур, выходя в гостиную, указал на диван. – Садись, поговорим.

– Мы же все выяснили…

– Не все, однако. – Буй-Тур повернулся к Кирунову лицом, расставил ноги, спрятал руки за спину. – Теперь ты расскажешь, гнида, кто твой заказчик. Кому ты сбываешь свои «художественные фильмы»? Сам ведь не продаешь? Только снимаешь?

Глаза оператора триады вильнули, хотя он тут же принял оскорбленный вид.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я сейчас позвоню в милицию и…

– Да хоть самому мэру или даже президенту. Я задал вопрос: кто твой хозяин, тварь?! Кому ты продал ролик, на котором записано, как твои дружки насиловали и убивали девочку? Где они? Ну!

Кирунов отступил на шаг, глаза его забегали, пальцы на руках скрючились.

– Вы меня с кем-то путаете… я журналист, интеллигентный человек… и никогда не позволю…

Буй-Тур усмехнулся, вспомнив слова вождя мирового пролетариата товарища Ленина: «Интеллигенция не мозг нации, а говно».

– Не виляй глазками, интеллигент поганый! Вопрос повторять больше не буду! Не ответишь здесь – поедешь со мной.

– Куда?

– В столицу нашей родины. Там тебя живо приведут в чувство и заставят говорить.

– Я ничего не понимаю… – Кирунов отступил еще дальше, прислушиваясь к чему-то

и кидая взгляды на часы.

– Один мой знакомый говорил: [17]

17

И. Губерман.

Давно пора, … твою мать,Умом Россию понимать!

– Собирайся, пошли.

– Никуда я с вами не пойду! – окрысился Кирунов. Глаза его радостно вспыхнули – он услышал шаги нескольких человек в коридоре. – Сейчас с тобой разберутся мои друзья, капитан долбаный, в натуре объяснят, что ты ошибся адресом.

Дверь открылась. В квартиру вошли двое.

У Кирунова отвисла челюсть.

– В-вы к-кто?! К к-кому?! – Он вдруг прыгнул к двери спальни, но Гордей подставил ногу, и оператор порностудии, споткнувшись, врезался головой в косяк двери, охнул, хватаясь за голову, упал. Его подхватили под руки и усадили на диван.

Буй-Тур посмотрел на Олега, также переодетого в представителя органов охраны правопорядка.

– Их было четверо, – ответил тот на молчаливый вопрос в глазах командира. – На белой «пятьдесят первой». Трое вооружены пистолетами, у четвертого еще и «калаш» десантного образца.

– «Крыша»?

– Так точно. Жека с ними сейчас разберется и все выяснит. Ну а с этим что?

Буй-Тур подошел к обалдевшему хозяину квартиры, наклонился над ним, заглядывая в глаза.

– Он туго соображает, но заговорит. Как сказал один уважаемый человек: [18]

18

А. Блок.

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелетВ тяжелых, нежных наших лапах?

Олег хмыкнул, опустился у ног Кирунова на корточки, ласково спросил:

– Сам будешь говорить, падаль, или нам сделать то же самое, что сделали твои приятели с той девчушкой?

Кирунов попытался вскочить, но получил толчок в грудь и упал обратно на диван, бледнея еще больше.

– Я ничего не знаю… не понимаю… я никого не убивал. Это их инициат… – Он осекся, поняв, что проговорился.

Гордей кивнул. Олег вонзил в ладонь парня нож. Тот взвизгнул, хватаясь за рану, вскочил и снова был усажен на диван.

– Тихо! – проговорил Олег, поднося к его лицу лезвие ножа. – Соседей разбудишь!

Кирунов сжался, замолчал.

– Тебе лучше все рассказать сейчас. – Буй-Тур присел на диван рядом с ним. – Мы не изобретем ничего нового, пытая тебя, все уже изобретено до нас, но уверяю тебя, ты заговоришь.

Сказано это было спокойно, равнодушно, обыденным тоном, но даже подчиненных Гордея продрал мороз по коже от его слов.