Беспощадный. Не русские идут

Головачев Василий Васильевич

– Ни фига себе ахнуло! – пробормотал Икона.

– Пластит, – предположил Кремень.

– Нет, посмотри, там же всё оплавилось! Это «объёмник», точно! УОВ! [35]

– Тише! – остановил подчинённых Ратибор, поднимаясь. – Эй, внизу, есть кто живой?

Никто ему не ответил.

– Пойти, посмотреть? – нерешительно предложил Икона.

– Нет смысла, – покачал головой Ратибор. – Там ничего не уцелело.

35

Устройство

объёмного взрыва.

– Зачем они притащили сюда «объёмник»?

Мысль, объясняющая случившееся, мелькнула у Ратибора в тот момент, когда его взгляд упал на кучу глыб и расколотых каменных пластов, загромоздивших дно кратера. Совсем недавно там была дыра, которую закрывал собой корпус вертолёта.

– Они хотели опустить «объёмник» в колодец.

– Зачем?!

Ратибор, не отвечая, достал мобильник. Можно было звонить отцу и докладывать, что они прибыли к геологам вовремя.

Икона, сообразивший наконец, зачем десантники в иностранном камуфляже хотели опустить бомбу в колодец, шёпотом выругался.

– Ещё бы час, и они успели бы взорвать ход под землю! Да, командир?

– Да, – ответил Ратибор.

Кольский полуостров

Печенга

Буй-Тур

Им повезло: никто при взрыве не пострадал. Буй-Тур, Аглая и её дед успели спрятаться в скалах, а команда исследователей во главе с полковником Строевым находилась в лагере, готовясь к очередному походу к Опухоли.

Спустя минуту после взрыва Буй-Тур взобрался на вал выброшенной из воронки земли, каменной крошки и скальных обломков, к нему присоединились Аглая и Анурий Фокич, и они молча стали рассматривать развороченную взрывом стену расщелины.

Ракета не попала в Опухоль, она разорвалась рядом, и хотя и уничтожила водяную гору, но выход Опухоли скорее открыла, не завалив дыру тоннами горных пород. Теперь отчётливо было видно, что внутрь возвышенности, под береговой обрыв, уходит тоннель диаметром около пяти метров, и его зев окаймлён зубцами странно симметричных, геометрически правильных глыб.

Прибежали «археологи» во главе с полковником Строевым, с изумлением и недоверием уставились на преображённый ландшафт.

– …! – проговорил Пинский длинную яркую фразу, перевести которую можно было короче: «Ну и ну»!

– Прекрати! – осадил его Строев.

– Извините, – смутился лейтенант.

Капитан Няндома помял лицо ладошкой, что-то проговорил под нос. Проняло и его.

– Что случилось? – проговорил Строев.

– Бабахнуло! – отозвалась Аглая, на щеках которой выступил румянец возбуждения. – Сюда упал самолёт и разбился!

– Не самолёт, – возразил Буй-Тур, – ракета.

– Какая разница?

– Большая. – Буй-Тур посмотрел на Анурия Фокича, разглядывающего дымящуюся воронку с задумчивым видом. – У меня есть предложение, отец. Почему бы нам не посмотреть, что это за пещера?

– Ракету кто-то навёл, Гордей Миронович.

– Я тоже так думаю. Хотя сейчас

траектории программируются без какого-либо участия наводчиков.

– За пару секунд до взрыва я почуял радиосигнал.

Буй-Тур хотел уточнить, каким образом старик мог почуять радиосигнал, но передумал. Дед Аглаи был волхвом, и это всё объясняло.

– Ты хочешь сказать…

– Наводчики не ушли, они прячутся где-то здесь.

– Понял, я это выясню. Однако как насчёт идеи обследовать дырку?

– Она пахнет древностью.

– Тем более!

– Можно попробовать.

– Тогда просьба: готовьте верёвки, фонари, костыли, чтобы можно было спуститься туда, а я пока поброжу по окрестностям, грибы поищу. Вернусь, попытаемся найти ответ на вопрос: зачем кому-то понадобилось сбрасывать на Опухоль бомбу.

– Надо получить разрешение, – угрюмо обронил Строев. – Это территория секретного объекта исследований.

– Где вы видите секретный объект, Борис Егорович? – с иронией спросил Буй-Тур. – Нету его. Да и не нуждаемся мы в чьём-либо разрешении. Захотите помочь – присоединяйтесь, не захотите – управимся без вас.

– Это самоуправство.

– Ещё какое! – кивнул Гордей. – Вся страна так живёт, сверху донизу, давно пора порядок навести. Но поскольку ситуация у нас форс-мажорная, а до начальства далеко, полезно проявить инициативу.

Строев покосился на Анурия Фокича. Тот благостно улыбнулся.

– Гордей Миронович прав.

– Можно, я с тобой по грибы? – подбежала Аглая.

– Нет! – ответил Буй-Тур твёрдо. – Это мужская работа, да и грибы, гм, гм, тут шастают опасные. Никуда от деда не отходи.

Он оставил команду Строева у развороченного обрыва, вооружился, предчувствуя неприятные контакты, и поднялся на самую высокую горку местного ландшафта, с которой видны были все достопримечательности побережья Печенги, сама река, лагерь и обрыв с расщелиной, из которой недавно торчала Опухоль. Отсюда вполне можно было подать сигнал на спутник и передать точные координаты места на борт ракеты, после чего проследить за её падением. Однако никаких следов пребывания на голой вершинке сопки предполагаемых корректоров стрельбы Буй-Тур не обнаружил. Да и спрятаться здесь от посторонних глаз было негде, вершинка продувалась всеми ветрами и была голой – как моя башка, пришло в голову мимолётное сравнение.

Тогда он поднял к глазам бинокль и принялся изучать местность с большей тщательностью. Через полчаса наметились ещё две возвышенности в пределах километра от лагеря исследователей Опухоли. Они были пониже этой сопки, но и с их вершин можно было вести наблюдение за лагерем и за Опухолью.

Буй-Тур спустился в распадок с метровой ширины ручьём, преодолел его, припустил к первой сопке, потихоньку приводя организм в боевое состояние. Через несколько минут достиг каменистой проплешины, ведущей вверх, усеянной мелкими россыпями камней, прокрался слева мимо группы низких скал, обошёл заросли ольхового кустарника и вышел к лобастой вершине сопки.