Беспредел в благородном семействе
Шрифт:
Дело тут было не в самой Инге. Просто Залесный по какой-то одному ему понятной причине отказывал красивым женщинам в умении здраво мыслить. Разубеждать его в том, что это не так, было бессмысленно, Инга пыталась все эти годы, но безрезультатно. И снова она неожиданно подумала: а какого черта она вышла замуж за такого человека, который не ценит ее?
Но голос полицейского вернул Ингу в реальность:
– Скажите, а от того места, где было обнаружено тело пострадавшего, до места, где вы нашли Раису, есть какой-то иной путь, помимо того, каким воспользовались вы? – спросил полицейский у Инги, и та порадовалась,
А полицейский все допытывался:
– Так был или нет?
Инга покачала головой.
– Нет. Разве что если пробираться через сугробы, но там, где не чищено, снегу в иных местах в саду по пояс. И пальто Раисы было бы все в снегу.
Произнося эту фразу, Инга осеклась. А ведь нижняя часть пальто Раисы как раз и была вся в снегу! Инга еще помогала ей отряхиваться. Но ведь Инга застала женщину в тот момент, когда Раиса сидела в сугробе и горько плакала. Тогда Инга подумала, что женщина бухнулась в сугроб, потому что ее ноги не держали от горя. Но теперь у сыщицы появилась иная мысль на этот счет. Вдруг Раиса шлепнулась в сугроб специально для того, чтобы скрыть тот факт, что ее одежда снизу вся в снегу? Вдруг Раиса и была тем преступником, который задушил Толика? Задушила, пробралась по снегу подальше от жертвы, а потом изобразила перед Ингой полнейшую невиновность.
Инга даже похолодела от этой мысли. Потом она напомнила себе, что тогда в самом снегу должны были остаться следы от передвижения Раисы через сугробы. Но Инга, хоть ты тресни, никак не могла теперь уже сказать, были там следы или нет. Было слишком темно, да и по сторонам она особо не смотрела, обрадованная уже тем обстоятельством, что вообще нашла Раису в надвинувшейся ночи.
– Вы о чем-то задумались?
– Нет-нет, – пробормотала Инга. – Все в порядке.
Но она покривила душой. Все было совсем не в порядке. В связи с охватившими Ингу сомнениями ей в голову полезли совсем уж нехорошие мысли.
А ведь и пояс от пальто Раисы вполне годился в качестве орудия убийства. Залесный сам сказал, что это был довольно широкий и мягкий предмет типа пояса или длинного шарфа. Да и конституция Раисы вполне позволяла думать, что ей под силу справиться с Толиком. Особенно если напасть на него сзади и сразу же приняться душить. Толик был тугодум, он мог и не сообразить, что происходит, до того момента, пока уже не было слишком поздно.
К тому же, невзирая на солидную комплекцию, Толик был не слишком крепок здоровьем, от длительного лежания в постели он обрюзг, и полнота его была какой-то нездоровой. К примеру, мелкий Залесный легко обходил его в спринте. Большие ноги Толика просто не могли угнаться за мелкими шажками Игоря.
Когда Толику пришлось поучаствовать в переноске шкафа из одной комнаты в другую, он потом долго не мог отдышаться, а Лена сердито смотрела на них с Залесным и все говорила, что для подобного рода работы есть специальные люди, которые называются грузчики. Было невозможно объяснить ей, что вызывать грузчиков из-за одного только шкафа просто глупо. Лена так и осталась при своем мнении, что они бессовестно эксплуатируют ее драгоценного Толика.
Тогда Инга подумала, что Толик просто притворяется, но что, если это не так? Что, если за его постоянными хворобами и впрямь кроется какая-то одна, но глобальная, хотя и трудноуловимая? Инга знала, что гормональный
Думать об этом было невыносимо, но не думать Инга тоже не могла. Невозможно было отвернуться от существующей проблемы, которая заключалась в том, что, вполне возможно, под одной крышей с ними обитает убийца.
Вернувшись к остальным, Инга еще долго оставалась задумчивой. Остальных женщин уже допросили другие полицейские. Но все они сказали по поводу случившегося одно и то же: ничего подозрительного не наблюдали, кроме ссоры Аллы и Толика, которую опять же наблюдала одна лишь Инга. Но Алла в свое оправдание твердила, что это была не ссора, а всего лишь спор.
– Мы побеседовали на тему политики, – щебетала Алла. – Понимаете, у нас с Толей возникли некоторые разногласия по поводу проводимого курса реформ.
Политические споры – дело такое, в запальчивости отстаивая свои интересы, легко обидеть оппонента грубым словом. Но споры эти тем и хороши, что никогда ни к чему не приводят. Каждый из спорщиков остается при своем мнении, предоставляя истории рассудить их между собой. Чтобы в пылу политического спора прикончить оппонента, в такое не поверили даже полицейские, которые в конце концов и отстали от Аллы.
Они отстали, но только не Инга. Алла могла обмануть полицию, но Инга лично наблюдала ссору Толика и Аллы и готова была поклясться, что к политическим разногласиям она не имела ровным счетом никакого отношения. Толик угрожал Алле, а та, в свою очередь, угрожала Толику. И не надо забывать, что у Аллы на горле был шарф, которым запросто можно было прикончить Толика.
Чтобы снять все недоговоренности, Инга спросила у Алены:
– Когда я ушла из гардеробной, Алла еще долго оставалась с вами?
– Да. Мы сидели и ждали, когда вы обе вернетесь.
– И Алла никуда не уходила?
– Надолго?
– Хотя бы на четверть часа.
– Нет. Максимум на две-три минуты исчезала. В туалет отлучалась. И еще сходила на кухню, попросила у кухарки приготовить кофе для нас всех и прислать чего-нибудь пожевать для Насти. Да, и еще к ней Валентин приходил, отпрашивался в клуб.
– Валентин?
– Его местные ребята позвали с собой. Но они с матерью буквально минуты две поговорили, и Алла сразу же обратно к нам вернулась.
– Ладно, – вздохнула Инга. – Значит, у Аллы алиби.
– И у меня тоже, – напомнила ей Алена. – Мы с Аллой вместе оставались.
– Тебя я и не подозревала никогда. А вот Лена… Как у нее с алиби?
– Ты что? – возмутилась Алена. – Подозреваешь, что Лена могла убить Толика?
– Случается.
– Она же его любила!
– Мало ли…
– Да ты вспомни, как она носилась, когда он пропал! На ней же лица не было! Два раза в деревню смоталась, бегала, расспрашивала.
– Вот только сам Толя к этому времени был уже мертв. Вдруг Ленина активность – это лишь способ отвести от себя подозрения?