Беспредельная Римская Империя. Пик расцвета и захват мира
Шрифт:
Закон предельно прост: все, что необходимо в пути, не облагается пошлиной. Поэтому повозки, быки, мулы, кони, «чемоданы» с одеждой и весь прочий скарб usum proprium, [50] в частности кольца, личные украшения, документы, карманные солнечные часы, не требуют налогообложения.
Все остальное облагается пошлиной. И речь идет действительно обо всем: два брата в небольшой повозке спорят с таможенником, собирающимся обложить платежом урну с прахом отца, которую они везут домой на захоронение в семейном склепе. Мертвый должен быть оплачен. Остается определить цену… Именно вокруг этого вопроса разворачивается спор…
50
Для
Таможенники, или portitores, запрашивают в первую очередь список ввозимых вещей, так называемый professio. Налоги между тем вполне приемлемы, они составляют около двух процентов от стоимости товара и могут достигать максимум пяти процентов.
Однако совершенно другой вопрос — предметы роскоши. Шелк, драгоценные камни, дорогие ткани облагаются пошлиной в 25 процентов. Ясно, что нашему торговцу янтарем придется расстаться с приличной суммой денег. Но он, как полагается, все предусмотрел, ибо является «человеком мира»… Так, он намекнул, что хотел бы поговорить с глазу на глаз с управляющим таможней. И когда тот взошел на малую крытую повозку, он заплатил кругленькую сумму золотыми монетами за частичную проверку янтаря и вложил в руку таможенника прекрасный камень, чтобы осмотр на этом и завершился… «Сделаешь великолепное украшение своей жене», — сказал он. Разумеется, самые ценные и крупные куски янтаря расположены внизу, в надежном укрытии, поэтому они ускользнули от глаз таможенников, которые проверили материал среднего качества, специально выставленный торговцем напоказ.
На самом деле притворяются обе стороны. Таможенники прекрасно знают, что если бы продолжили проверку, то обнаружили бы более ценные куски, однако и при данном раскладе все остаются довольны: управляющий снял с купца высокую для пограничных налогов сумму (хватит даже на неплохой остаток, чтобы разделить его среди коллег). Торговец, со своей стороны, знает, что заплатил лишь часть пошлины и прилично сэкономил. В результате молодая жена таможенника получит изысканно отделанное ожерелье.
По правде сказать, двое мужчин встречаются не впервые, и всякий раз между ними действует молчаливое соглашение о неполной проверке товара…
Как будто ничего не изменилось за два тысячелетия…
Главный таможенник сходит с колесницы и приказывает своим подчиненным скрепить печатью разрешение на проезд для торговца янтарем. Те понимают с полуслова и знаком показывают небольшой повозке отделиться от каравана и продолжить путь.
Вскоре раздаются радостные восклицания одного из таможенников. На дне мешков у задержанного на границе погонщика мулов обнаружены великолепные серебряные блюда… Ясно, что тот намеревался, используя свой смиренный облик бедняка, провезти роскошные вещи. А вдруг они похищены? Или его послал хозяин, желающий избежать проверки? Нам неизвестно. Мы знаем только, что в данном случае чутье таможенников не подвело. Опыт подсказывает им, что некоторые бедные на вид, безвестные странники могут преподнести массу сюрпризов и подарков. И они научились определять их…
И что дальше? Закон прост: все будет изъято. Но виновник может выкупить изъятые вещи, разумеется по цене, которую ему назначат таможенники! То есть как минимум вдвое превышающей истинную стоимость предметов.
Сокрытие рабов
Совсем иная ситуация складывается с повозками с рабами.
Работорговец нервно расхаживает взад-вперед, подгоняя таможенников, потому что его «товар» зачах от холода. Однако эти действия лишь усугубляют тщательность проверки. Задетые его резким и нахальным
Хозяин волнуется не из-за проверок. Он чист и знает, что ничего обнаружено не будет. На самом деле он лукавит в другом. Гибель нескольких рабов снизила будущую выручку, и поэтому он пытается провезти двух невольниц под видом членов своей семьи. Одна — это светловолосая девушка, которую мы мельком видели на кровати в повозке. Другая — девочка с остановившимся взглядом. Он одел их в приличные одежды и посадил рядом с собой во главе повозки, заявляя, что перед нами — его жена и дочь.
Выбраны именно они, молодые и красивые, поскольку это — его самый ценный товар и на рынке за них можно много выручить. Кроме того, можно рассчитывать на их молчание. Одна затравлена и запугана работорговцем, который угрожал ей расправой. Другая никогда не говорит… Такой трюк уже проходил не единожды. Но он рискован.
Римский закон в этом отношении ясен, как напоминает Лайонел Кэссон, доцент Нью-Йоркского университета и крупный специалист в области путешествий в древности: если на границе некто скрытно пытается провезти раба, выдавая его за члена семьи, а раб тем временем выдает свое истинное происхождение, то последний немедленно освобождается. Он прекращает быть рабом.
Начальник таможни обращает внимание на девушку и малышку… и начинает подозревать. Неудивительно, что у работорговца красивые жена и дочь. Однако одна деталь выбивается из этой истории: взойдя на повозку, он видит только одну кровать. И для одного человека это ложе кажется узким, а уж для пары и подавно. И где тогда спит девочка? Даже на полу нет места.
Он понимает, что здесь что-то не так. Осматривает обеих, сидящих в повозке, и поражается растерянному взгляду ребенка. Такое выражение глаз невозможно забыть. Глава таможни все понял… Но как освободить ее? Ведь сама она не может заявить, что рабыня…
Он придумал следующее. Снимает шлем. Подходит к девочке и с улыбкой начинает тихонько напевать колыбельную на германском наречии. Такие песни поет новорожденной дочке его жена (молодая женщина, которая получит янтарное украшение). Он женился на получившей свободу рабыне (так называемой либерте), также уроженке Германии. Однако сложно установить, из того ли она племени, что и малышка. Германские народы многочисленны, их обычаи и диалекты разнообразны. Но лингвистическая основа у всех едина. Как знать, может, ему и удастся расшевелить девочку…
Начальник таможни смотрит ребенку прямо в глаза и запевает первый куплет… но ничего не происходит. Начинает второй… безрезультатно. Пробует нежно на ушко девочке пропеть третий… Она обнимает его маленькими ручонками. Ее глаза наконец заблестели. И раздается громкий крик «мама!»…
Словно лист, несомый течением, ее судьба снова неожиданно совершила крутой поворот. Начальник берет ее на руки, а затем протягивает руку и тянет также девушку-«жену» в здание таможни. Работорговец с жаром бросается на них, стараясь удержать, но замирает, когда два других таможенника, наблюдавшие за сценой, обнажают клинки и приставляют к его груди и горлу. Тот поднимает руки в знак повиновения и отступает к колеснице. Он понял, что игра проиграна.
Освобождение
Колонна повозок, согласно правилам, остановлена и сгруппирована у края дороги, чтобы не задерживать проезд остальных. Посылают за женой начальника таможни. Она входит в комнату-кабинет своего мужа и обнаруживает там малышку с темно-синими глазами и всклокоченными белокурыми волосами, закутанную в покрывало и с кружкой молока в руках.
Женщина произносит всего несколько слов на знакомом наречии — и девчушка бросается ей навстречу, ища защиты в складках длинных одежд.