Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940

Мельтюхов Михаил Иванович

Но руководство «Сфатул Цэрий» и сторонники объединения с Румынией отвечали на эти заявления, что они напрасны, так как Румыния все равно превратит Бессарабию в свою провинцию, и, стараясь запугать крестьянскую фракцию, говорили, что если бессарабское крестьянство откажется поддержать притязания румын на Бессарабию, то они пойдут на открытый союз с бессарабскими помещиками и в таком случае положение бессарабских крестьян ухудшится. Обман и угроза вооруженной расправой в случае протеста и одновременно демагогические обещания аграрной реформы в случае поддержки притязаний оккупантов вынудили большинство членов «Сфатул Цэрий», бывших против присоединения, воздержаться от голосования. Как признал позднее известный румынизатор Бессарабии О. Гибу, «помимо незначительного числа депутатов, никто и не помышлял об отделении своей провинции от России и присоединении ее к Румынии» [130] .

130

Сурилов А.В., Стратулат Н.П. О национально-государственном самоопределении

молдавского народа. Против фальсификации современной буржуазной историографией советского научно-государственного строительства. Кишинев. 1967. С. 57.

Средством воздействия на депутатов было также объявление устного поименного голосования, несмотря на требования депутатов о тайном голосовании. В зале заседания находились офицеры румынской армии, здание «Сфатул Цэрий» было оцеплено войсками. Но даже и в таких условиях за присоединение проголосовало 86 депутатов (53 %), 3 проголосовали «против», 38 воздержались, а 35 ушли из зала и не голосовали [131] . В итоге 9 апреля 1918 г. была принята декларация «Сфатул Цэрий», согласно которой «Молдавская демократическая республика (Бессарабия) в ее границах между Прутом, Днестром, Дунаем, Черным морем и старыми границами с Австрией, силой оторванная Россией от старой Молдавии сто с лишним лет тому назад, ныне в силу исторических прав, в. силу братства по крови и национальности и на основании принципа самоопределения народов отныне и навсегда соединяется со своей матерью-родиной Румынией» при сохранении автономии [132] .

131

Березняков Н.В. Борьба трудящихся Бессарабии против интервентов в 1917–1920 гг. Кишинев. 1957. С. 150–151; Лазарев A.M. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. Кишинев. 1974. С. 134–135.

132

Александри Л.Н. Бессарабия и бессарабский вопрос. М., 1924. С. 57–59; Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. С. 220–221; Советско-румынские отношения. Т. 1. С. 33–34.

Выступая 10 апреля на заседании крестьянской фракции, депутат Кокырлэ заявил: «Мы, господа, предатели крестьянских интересов, не оправдали тех светлых надежд, которые возложило на нас крестьянство! Что мы скажем своим отцам и братьям? Как мы в глаза им посмотрим?! Ведь о земле и воле не может быть и речи!! Все святые завоевания великой Русской Революции похоронили, если не навсегда, то на продолжительное время. Относительно себя скажу, что сильно раскаиваюсь за свой поступок!» Затем выступил депутат Савчук: «Я, господа, еще ни разу не выступал в нашей фракции, а теперь не могу умолчать: когда я узнал, что парламент вотировал соединение с Румынией, то перед моими глазами предстали все те люди, которые отдавали свои лучшие годы на служение Революции; мне представились их трупы, сгнившие в Сибири. Мне слышен их укор, что мы так легко отдали все те великие завоевания, за которые они жертвовали жизнью» [133] .

133

Александри Л.Н. Бессарабия и бессарабский вопрос. М., 1924. С. 60–62; Есауленко А.С. Социалистическая революция в Молдавии и политический крах буржуазного национализма (1917–1918 гг.). Кишинев. 1977. С. 185; Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. С. 223–224.

10 апреля в письме Инкульцу румынский король Фердинанд писал: «Исполнился чудесный сон. Благодарю от души Господа Бога за то, что в столь трудные дни довелось пережить радость возвращения бессарабцев к родине-матери. Искренне благодарен Вам и “Сфатул Цэрий”, чьи патриотические усилия способствовали этому успеху». 22 апреля королевским декретом подтверждалось решение об объединении Бессарабии с Румынией, а «отличившиеся» Инкулец и Чугуряну получили должности министров без портфелей в румынском правительстве [134] .

134

История Бессарабии. (От истоков до 1998 г.). Пер. с рум. 2-е изд. Кишинев. 2001. С. 86.

Узнав о состоявшемся решении «Сфатул Цэрий», советское руководство 12 апреля заявило, что «попытка румынской олигархии аннексировать Бессарабию является… не только наглым попранием торжественного договорного обязательства, но и насилием над волей всего населения Бессарабии» [135] . 18 апреля в ноте румынскому правительству Москва указала, что заявление Маргиломана о присоединении Бессарабии к Румынии «является не только вызовом Российской Федеративной Советской Республике, но и вопиющим нарушением заключенного Вашим предшественником соглашения с Россией об очищении в течение 2-х месяцев Бессарабии». Это решение лишено «какой бы то ни было международной правовой силы. Насильственное присоединение к Румынии не уничтожает единства и солидарности трудовых масс Бессарабии и России» [136] .

135

ДВП. Т. 1. С. 241–242; Советско-румынские отношения. Т. 1. С. 35–36.

136

Советские Россия — Украина и Румыния. С. 26; ДВП. Т. 1. С. 248–249; Советско-румынские отношения. Т. 1. С. 36–37.

Но

и УНР также претендовала на Бессарабию. Еще 18 июля 1917 г. Киев заявлял, что «Украина простирается от Карпат до Кавказа и что Бессарабия является ее составной частью» [137] . 20 апреля 1918 г. правительство УНР заявило протест против присоединения Бессарабии к Румынии, а 11 мая разорвало с ней дипломатические отношения и ввело экономические санкции на Днестре, снятые лишь после обращения Румынии к Германии. Летом 1919 г. правительство Румынии, несмотря на предложения Антанты оказать поддержку деникинской армии, предпочитало оказывать помощь УНР, поскольку было заинтересовано в том, чтобы между Бессарабией и Россией существовало буферное государство, которое препятствовало бы воссоединению края с Россией при любом режиме в последней. В обмен на обещанную поддержку Бухареста в вопросе поставок оружия и боеприпасов петлюровское правительство УНР 26 июля 1919 г. признало Бессарабию частью Румынии [138] .

137

Лазарев A.M. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. Кишинев. 1974. С. 122.

138

Лазарев A.M. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. Кишинев. 1974. С. 122–123.

Тем временем 7 мая 1918 г. правительство Маргиломана подписало мирный договор со странами Четверного союза, который закреплял режим колониальной эксплуатации Румынии и превращал ее из суверенного государства в зависимую страну. Согласно этому договору Румыния лишилась Добруджи, южная часть которой с небольшим приращением отходила Болгарии, а остальная часть переходила в совместное владение держав Четверного союза. Порт Констанца и железнодорожная линия Констанца — Чернавода попадали в руки Германии. Румыния передавала полосу территории вдоль Карпат в 6 тыс. кв. км Австро-Венгрии. Всего Румыния теряла почти 30 тыс. кв. км территории, а получала Бессарабию (44,5 тыс. кв. км). Договор предусматривал, что Европейская комиссия по управлению устьями Дуная, созданная на Берлинском конгрессе в 1878 г., будет заменена новой комиссией, в которой приоритет должен был быть в руках Германии, Австро-Венгрии и их союзников. Таможенная политика и торговля по Дунаю должны были зависеть от держав Четверного союза. Каждая страна, входящая, согласно этому договору, в новую Дунайскую комиссию, получала право держать по два военных корабля в Галаце и Брайле.

По планам германского командования Румыния до р. Серет должна была находиться под контролем германских оккупационных войск. На территории же от Серета до Днестра германское командование расположило румынскую армию, которая должна была иметь при себе немецких офицеров. После ратификации договора в ходе дополнительных переговоров будет определен срок эвакуации оккупационных войск, численность которых определялась в 6 дивизий и «хозяйственные формирования», содержащихся за счет Румынии. Согласно договору румынская армия была ограничена численностью в 20 тыс. человек в пехоте, 9 тыс. — в артиллерии и 3,2 тыс. — в кавалерии, сведенных в 8 дивизий. Все остальное тяжелое вооружение и пулеметы сдавались на склады на оккупированной территории, но под румынской охраной. Кроме того, 2 пехотные и 2 кавалерийские дивизии и несколько егерских батальонов, действующих в Бессарабии, оставались «в составе [штатов] военного времени до тех пор, пока в результате проводимых союзными державами военных операций на Украине границам Румынии не будет больше угрожать опасность» [139] . По сути, их численность никак не регламентировалась, что позволило румынскому командованию сохранить в армии почти 200 тыс. человек.

139

Нотович Ф.И. Бухарестский мир 1918 г. М., 1959. С. 212.

Румыния была обязана передать в руки Австро-Венгрии и Германии в собственность или аренду на 90 лет места вдоль берегов Дуная, годные для строительства товарных и угольных складов, магазинов, погрузочных предприятий, ремонтных мастерских и железнодорожных веток. Страны Четверного союза брали на 90 лет в аренду нефтяные промыслы Румынии. При этом монополия на торговлю румынской нефтью и нефтепродуктами переходила в руки Германии и Австро-Венгрии. Корабельные верфи и Турну-Северине передавались Австро-Венгрии в долгосрочную аренду за мизерную плату. При этом Австро-Венгрии разрешалось иметь на территории Румынии железную дорогу от границы до Турну-Северина. Подобные предприятия в Добрудже на тех же условиях передавались Германии. Румыния должна была оплатить все реквизиционные боны, выданные державами Четверного союза на оккупированной румынской территории за все время войны (на сумму 1300 млн леев).

Общая сумма контрибуции, которую должна была заплатить Румыния, превышала 5 миллиардов леев. Леса и лесная промышленность Румынии попадали в руки германских монополий. Договор превращал Румынию в аграрный придаток Германии. Всю свою сельскохозяйственную продукцию Румыния вплоть до 1926 г. должна была поставлять только Германии по заранее установленным заниженным ценам. Румынскому правительству было заявлено, что все хлебные запасы Румынии переходят в руки немцев, а Румыния может снабжаться из Бессарабии. «Приобретение Бессарабии возвращает вам в 10 раз больше того, что вы теряете», — говорил глава германской делегации Р. Кюльман Маргиломану [140] .

140

Березняков Н.В. Борьба трудящихся Бессарабии против интервентов в 1917–1920 гг. Кишинев. 1957. С. 155.