Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940
Шрифт:
Однако политорганы фиксировали не только «правильное» понимание событий личным составом, но и негативные настроения. Так, например, красноармеец 36-й танковой бригады Соколовский заявил: «Опять война, опять протягиваем братскую руку помощи. А сами говорим, что у нас нет империалистической захватнической политики». По мнению красноармейца 335-го гаубичного артполка РГК Федотова, «у нас только говорят против войны, а сами воюют, в результате чего уже погибло до 200 тыс. человек, и еще готовим войну, чтобы убивать людей, это преступно». Красноармеец 358-го стрелкового полка Дронов во время политинформации заявил: «Если мы будем воевать с Румынией, то проводим захватническую политику и, вообще, зачем народ убивать» [915] . Естественно, что с такими настроениями политорганы боролись особенно активно. В период сосредоточения войск имели место факты дезертирства красноармейцев. Так, только в войсках 12-й армии с 11 по 28 июня было задержано 138 дезертиров, 71 из которых был осужден (в том числе 5 к расстрелу). К 26 июня политорганы разработали план действий на первые дни операции [916] . Для воздействия на войска противника было отпечатано 6 млн листовок, которые 27 июня были загружены в самолеты и подготовлены к применению [917] .
915
РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4284. Л. 99; Д. 4299. Л. 168.
916
РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4106. Л. 299–314.
917
РГВА.
В преддверии операции советское командование активизировало разведку противника. Так, 13 июня командир 17-го стрелкового корпуса 12-й армии приказал организовать круглосуточное командирское наблюдение за румынской территорией. Расположение наблюдательных пунктов следовало согласовать с пограничными частями и тщательно замаскировать. Ставилась задача выявить наличие оборонительных сооружений и их занятость румынскими войсками, препятствий, долговременных огневых точек (ДОТ), пулеметных гнезд и позиций противотанковой артиллерии, а также установить места румынских наблюдательных пунктов [918] .14 июня войскам корпуса было приказано организовать артиллерийскую разведку оборонительной полосы противника и составить схему целей [919] . Однако в результате неумелых действий артиллерийских разведчиков «15.6 имело место нарушение государственной границы частями армии: артразведка, направленная начальником артиллерии 17 ск без согласования с погранчастями и без соответствующего инструктажа, очутилась на румынской территории. Командующий армией приказал: во избежание конфликтов и недоразумений с румынскими властями, категорически запретить какие-либо действия частей у государственной границы без разрешения и согласования с командованием наших погранчастей. Командиру 17 ск расследовать указанный выше случай и с виновных в нарушении границы взыскать» [920] . 16 июня войскам 12-й армии было приказано в течение следующего дня провести рекогносцировку пограничной р. Черемош. Разведку следовало проводить в форме пограничников, ставилась задача выявить подходы к реке, переправы, броды, а также наличие местных и места сосредоточения армейских переправочных средств [921] .
918
РГВА. Ф. 900. Оп. 2. Д. 231. Л. 10.
919
РГВА. Ф. 900. Оп. 2. Д. 231. Л. 14.
920
РГВА. Ф. 900. Оп. 2. Д. 201. Л. 28.
921
РГВА. Ф. 900. Оп. 2. Д. 201. Л. 57.
По данным разведотдела штаба КОВО, с 1 по 10 июня 1940 г. «Румыния усилила переброску войск в район Буковины и северной части Бессарабии» [922] . Советская разведка оценивала численность румынской армии к концу июня 1940 г. в 1,6–1,8 млн человек. Она состояла из 12–13 армейских корпусов, 40–42 пехотных дивизий, 1 горнопехотного корпуса, 5 горнопехотных бригад, 1 крепостной бригады, 3 кавалерийских дивизий, 1 конно-моторизованной дивизии, 2 танковых бригад. В ВВС насчитывалось 1550–1600 самолетов, из которых 30 % приходилось на устаревшие и не боевые [923] . К 20-м числам июня 1940 г. разведка Южного фронта установила наличие следующей группировки румынских войск. В районе Черновиц и на севере Бессарабии находилось 8–9 пехотных дивизий, 2 горнопехотные бригады и 1 кавбригада. В Прутской группировке (видимо, 3-я армия) насчитывалось 7–8 пехотных, 2 кавалерийские, 1 конно-моторизованная дивизии и 1–2 мотомеханизированных полка. Серетская группировка (4-я армия) включала 9 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии. Таким образом, в составе румынского Восточного фронта имелось 25 пехотных, 3 кавалерийские, 1 конномоторизованная дивизии, 2 горнопехотные и 1 мотомеханизированная бригады [924] .
922
РГВА. Ф. 25880. Оп. 5. Д. 58. Л. 210—211об.
923
РГВА. Ф. 25880. Оп. 5. Д. 55. Л. 1 Зоб. — 15.
924
Пакт… С. 36–37.
В действительности на советско-румынской границе было развернуто 20 пехотных, 3 кавалерийские дивизии и 2 горнопехотные бригады. В полосе от Валя-Вишеуляй до Секирян располагались войска 3-й армии (штаб — Роман) в составе горнопехотного корпуса (1-я, 4-я горнопехотные бригады), 8-го и 10-го армейских корпусов (5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 29-я, 34-я, 35-я пехотные и 2-я кавалерийская дивизии). Вдоль р. Днестр от Секирян до Черного моря были развернуты войска 4-й армии (штаб — Текуч) в составе 1-го, 3-го, 4-го и 11-го армейских корпусов (2-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 21-я, 25-я, 27-я, 31-я, 32-я, 33-я, 37-я пехотные, 3-я, 4-я кавалерийские дивизии). Обе армии, входившие в состав 1-й группы армий, объединяли 60 % сухопутных войск Румынии и насчитывали около 450 тыс. человек [925] .
925
Eliberarea Basarabiei si a Nordului Bucovinei (22 iunie — 26 iulie 1941). Bucuresti. 1999. P. 53.
Оборонительные рубежи румынских войск в Северной Буковине проходили по рубежам рек Черемош, Прут и Сирет. Инженерное оборудование этих рубежей состояло из окопов и ходов сообщения, пулеметных площадок и гнезд, наблюдательных и командных пунктов, минометных и артиллерийских позиций, противотанковых и противопехотных препятствий и небольшого количества ДОТ. На севере Бессарабии никакой системы обороны создано не было, имелись лишь отдельные окопы и траншеи. На юге Бессарабии около Бендер с весны 1940 г. началось сооружение 207 железобетонных ДОТ, из которых 133 было уже забетонировано. Однако оборудования и вооружения они еще не имели. Кроме того, у Петрешты было подготовлено 6 огневых точек. «В целом система обороны румынской армии в Северной Буковине и Бессарабии не была законченной и, за исключением естественных водных преград р. Днестра, р. Черемош и р. Прут, серьезной преграды для наступающей армии не представляла» [926] .
926
РГВА. Ф. 25880. Оп. 5. Д. 53. Л. 1—10; Ф. 37977. Оп. 5. Д. 503. Л. 31–36; Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1308. Л. 28–31.
Со своей стороны, румынское командование с помощью авиаразведки пыталось уточнить сведения о сосредоточении советских войск, группировка которых оценивалась в 42 стрелковые, 2 мотострелковые, 11 кавалерийских дивизий, 10 танковых и 4 авиационных бригады. 21–27 июня румынские самолеты 11 раз вторгались в советское воздушное пространство, в том числе 9 раз 26–27 июня [927] . Так, например, в 20.55 21 июня в районе Снятый границу нарушил румынский самолет. Пролетев на высоте 2000–2500 м вдоль границы до г. Стецова, он был обстрелян 22 винтовочными выстрелами частей Красной армии и пулеметным огнем пограничной заставы. Спикировав над северной окраиной Стецова, самолет дал пулеметную очередь, развернулся и ушел в Румынию. 26 июня 2-моторный румынский самолет перелетел границу где-то в Карпатах и в 8.45 был замечен в районе Коломыи, где снизился до 50—100 метров и пролетел над боевыми порядками войск 12-й армии в сторону Черновиц. Поднятый для преследования советский истребитель самолета не обнаружил. В 9 часов утра другой 2-моторный румынский самолет залетел на 5 км в глубь советской территории в низовьях Днестра, пролетев над расположением 25-й стрелковой дивизии. Кроме того, в тот же день на фронте от Каменец-Подольска до Рыбницы румынские самолеты еще 4 раза залетали на советскую территорию на глубину от 100 до 800 м [928] . Естественно, румынское командование не имело точных данных о сосредоточивающейся группировке Красной армии, но прекрасно понимало серьезность положения.
927
Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941. С. 424–426; Органы Государственной Безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. М., 1995. Т. 1. Накануне. Кн. 1. Ноябрь 1938
928
РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 675. Л. 31,44; Ф. 900. Оп. 2. Д. 217. Л. 36; Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1308. Л. 26–27.
Германия — Румыния — СССР
Военная подготовка решения бессарабского вопроса сопровождалась соответствующей дипломатической деятельностью Москвы. Вступление Италии 10 июня 1940 г. в войну усилило ее заинтересованность в демонстрации сотрудничества с СССР, который тоже был заинтересован в определении позиции Германии и Италии в отношении Балкан и возможности решения бессарабского вопроса. 20 июня итальянский посол в Москве А. Россо заявил Молотову о стремлении итальянского правительства развивать отношения с СССР в духе договора о дружбе, ненападении и нейтралитете 1933 г. и помочь урегулированию спорных вопросов на Балканах мирным путем. В ответ Молотов заявил, что СССР стоит за урегулирование бессарабского вопроса «мирным путем, если, конечно, он не будет затягиваться без конца» [929] . Эта беседа стала первым намеком для германского посольства в Москве на возможные действия СССР в отношении Румынии [930] . 21 июня советский полпред в Бухаресте в беседе с румынским министром иностранных дел в ответ на реплику последнего о путях улучшения советско-румынских отношений заметил, что в первую очередь следует урегулировать нерешенные политические вопросы, в частности вопрос о Бессарабии. Однако румынская сторона не стала развивать эту тему [931] .
929
ДВП. Т. 23. Кн. 1. С. 355–358.
930
ADAP. Serie D. Bd. 9. S. 547.
931
Севостьянов П.П. Перед великим испытанием. Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны. Сентябрь 1939 — июнь 1941 г. М., 1981. С. 196.
В беседе с Молотовым 23 июня Шуленбург подтвердил, что, по мнению Германии, «соглашение о консультации» согласно пакту о ненападении «распространяется и на Балканы». Выяснив, что Германия подтверждает прошлогоднее соглашение о Бессарабии, Молотов сообщил Шуленбургу решение советского правительства по бессарабскому вопросу. «Советский Союз хотел бы разрешить вопрос мирным путем, но Румыния не ответила» на советское заявление от 29 марта 1940 г. Теперь советское правительство «хочет поставить этот вопрос вновь перед Румынией в ближайшее время. Буковина, как область, населенная украинцами, тоже включается в разрешение бессарабского вопроса. Румыния поступит разумно, если отдаст Бессарабию и Буковину мирным путем. Она пользовалась ею 21 год, зная, что те не принадлежат ей, даже ее союзники не ратифицировали договор, по которому Бессарабия признавалась за Румынией. Ввиду того, что Япония не ратифицировала этот документ, он не действителен. Если же Румыния не пойдет на мирное разрешение бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал разрешения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя» [932] . Шуленбург указал на важность для Германии экономических поставок из Румынии и просил советское правительство не предпринимать никаких решительных шагов, пока не будет обозначена позиция Германии. Молотов еще раз подчеркнул срочность вопроса и заявил, что советское правительство ожидает поддержки со стороны Германии. Со своей стороны, СССР обеспечит охрану экономических интересов Германии в Румынии [933] .
932
ДВП. Т. 23. Кн. 1. С. 364–366; Советско-румынские отношения. Т. 2. С. 302–304.
933
ADAP. Serie D. Bd. 10. Frankfurt am Main. 1963. S. 3; Ерещенко М.Д. Бессарабский вопрос в лабиринтах дипломатии 1940 г. // Международные отношения и страны Центральной и Юго-Восточной Европы в начале второй мировой войны (август 1939 — август 1940 г.). М., 1990. С. 192–193.
Вечером того же дня Молотов уведомил Шуленбурга, что «советское правительство будет ожидать ответа германского правительства до 25 июня включительно» [934] . 24 июня Риббентроп составил для Гитлера меморандум, в котором указал, что в секретном протоколе от 23 августа 1939 г. Германия декларировала свою политическую незаинтересованность в «этих территориях» Юго-Восточной Европы, но подчеркнула свою экономическую заинтересованность в регионе [935] . Таким образом, у германского руководства не было формального повода отклонить или ограничить советские притязания. В момент, когда только что завершились бои во Франции и ожидалось скорое прекращение войны с Англией, Германия просто не могла себе позволить занять какую-либо иную позицию в бессарабском вопросе. Правда, несколько позднее, оценивая передачу Советскому Союзу Бессарабии и Северной Буковины, Й. Геббельс записал в своем дневнике: «Для нас это очень неприятно. Русские используют ситуацию» [936] . 24 июня Риббентропу были переданы соображения статс-секретаря германского МИДа Э. фон Вайцзеккера, который предложил приложить усилия для мирного урегулирования вопроса в смысле удовлетворения претензий СССР, но взамен Москва должна была удовлетворить следующие пожелания: «1. Не переходить в Бессарабии участок р. Прут и нижнего течения Дуная, чтобы не подвергать опасности наши интересы в районах нефтедобычи; 2. Обещать соблюдать права и интересы граждан рейха; 3. Обещать охрану интересов фольксдойче способом, который будет установлен позднее; 4. В случае военного столкновения не бомбить районы нефтедобычи». Румынии же необходимо указать, что Германия поддержит советские требования [937] .
934
ADAP. Serie D. Bd. 10. S. 4.
935
СССР — Германия. 1939–1941 гг. Документы и материалы о советско-германских отношениях. В 2 т. Вильнюс. 1989. Т. 2. Сентябрь 1939 г. — июнь 1941 г. С. 59.
936
Дневники Йозефа Геббельса. 1940–1941 гг. // Новая и новейшая история. 1995. № 1. С. 233.
937
ADAP. Serie D. Bd. 10. S. 6–8.
25 июня советская сторона предприняла более конкретный дипломатический зондаж в отношении Италии. В ответ на предыдущий запрос итальянского посла Молотов заявил ему, что СССР «не имеет никаких претензий к Венгрии» и «считает претензии Венгрии к Румынии имеющими под собой основания. С Болгарией у СССР хорошие, добрососедские отношения. Они имеют основание стать более близкими. Претензии Болгарии к Румынии, как и к Греции, имеют под собой основания. Основные претензии СССР к Румынии известны. СССР хотел бы получить от Румынии то, что по праву принадлежит ему, без применения силы, но последнее станет неизбежным, если Румыния окажется несговорчивой. Что касается других районов Румынии, то СССР учитывает интересы Италии и Германии и готов договориться с ними по этому вопросу» [938] . 26 июня в беседе с советским полпредом в Риме министр иностранных дел Италии Г. Чиано, сославшись на сведения о намерениях СССР «разрешить военным путем вопрос о Бессарабии», информировал Москву, что Италия «целиком признает права СССР на Бессарабию», но заинтересована в мирном решении этого вопроса. При этом итальянская сторона выразила готовность вместе с Германией «посоветовать Румынии принять советские предложения» [939] . 27 июня Москва дала согласие на это итальянское предложение [940] .
938
ДВП. Т. 23. Кн. 1. С. 372–373; Смирнова Н.Д. Неизвестные страницы советско-итальянских отношений 1939–1941 гг. По новым документам // Новая и новейшая история. 1996. № 2. С. 41.
939
ДВП. Т. 23. Кн. 1. С. 378.
940
ДВП. Т. 23. Кн. 1. С. 384.