Бессердечное небо
Шрифт:
— Я полагаю, что этот перерыв в безудержной похоти означает, что вы перестали трахаться и просто обнимаетесь — так что прекратите заставлять нас всех ждать вас и тащите свои задницы в комнату, где мы разберемся, как это сделать.
Я рассмеялась, даже не чувствуя себя виноватой в том, что заставила их ждать, когда мужчина в моих объятиях крепче прижался ко мне, и я оглянулась на него. Нам пришлось чертовски долго ждать этого вкуса счастья, и я намерена наслаждаться им так часто, как только смогу.
— Дай нам десять минут, — позвала я.
— Нет, — огрызнулся Макс. — Дариус будет
— Это очень странно, что ты знаешь, сколько времени мне понадобится, чтобы снова затвердеть, кретин, — отозвался Дариус, смех окрасил его голос.
— Мне тоже очень неловко, что я постоянно испытываю такое сильное вожделение, но вы двое буквально никогда не останавливаетесь, поэтому мы здесь.
Я рассмеялась, когда шаги Макса удалились от двери, а Дариус склонил голову ко мне.
— Он все равно ошибается, — сказал он, сдвигая бедра подо мной так, что у меня не осталось иллюзий относительно того, насколько он уже тверд, и я прикусила губу от искушения в его темных глазах.
— Ты говорил что-то о Рождестве, — сказала я, пытаясь сохранять спокойствие, поскольку мы и вправду опаздывали.
— Забудь, — сказал он, слегка покачав головой. — Речь шла только о том, как охуенно ты выглядела, когда я увидел, что ты ждешь меня в конце прохода. Я знаю, что это был не день нашей свадьбы, но я провел годы, зная, что меня женят на этой карге Милдред, и я не могу сказать тебе, сколько раз я фантазировал о том, что там будет такая девушка, как ты.
— Как я? — поддразнила я, но он не улыбнулся в ответ на мой игривый тон, а лишь приподнялся, пока его губы не коснулись моих, и у меня перехватило дыхание.
— Нет. Не как ты. Это была ты. Даже до того, как я увидел тебя, всегда была ты, Рокси. Только ты.
Он поцеловал меня, и я влюбилась в него. Не так, как я уже любила, но в этот совершенно пленительный, ясный момент, который позволил мне понять до самых корней души, что для меня всегда будет только он. Теперь это так. Я и он, связанные друг с другом так, что нам не нужны никакие звезды, поскольку это наше, и мы сами выбрали это, боролись и завоевали это кровью, страданиями и душевной болью, и никакие брачные узы, подаренные нам небесами, никогда не смогут сравниться с этим. Мне не нужны серебряные кольца в глазах. Мне нужен только этот мужчина передо мной и знание того, что мы были теми, кто боролся, чтобы заполучить друг друга, не нуждаясь в помощи или наставлениях небесных существ. Потому что это было наше. И никто не вправе распоряжаться им, кроме нас.
Я неохотно отстранилась, ощущая его вкус на своих губах и позволяя нашей магии свернуться вместе в смеси огня и воздуха, которая высушила нас и оставила мои волосы выглядеть гораздо менее оттраханными.
Дариус поднялся на ноги, поднял меня так легко, словно я ничего не весила, и понес через всю комнату, а я обвила руками его шею и позволила своему взгляду пробежаться
Он опустил меня возле шкафа, который Калеб смастерил для нас, натянул белую футболку и черные треники, а затем достал одежду для меня. Я ухмыльнулась, когда он опустился на одно колено и потянул пару черных трусиков вверх по моим бедрам, одевая меня с опасным взглядом в глазах, который обещал, что скоро он снова будет раздевать меня.
Затем он помог мне влезть в джинсы, медленно встал и натянул их на изгиб моей задницы, после чего застегнул их и потянул меня вперед за пояс, чтобы украдкой поцеловать.
Я простонала ему в рот, а его руки стали ласкать мою грудь, пока он целовал меня, пощипывая мои соски так, что мне стало больно, а затем разнял наши губы и натянул мне на голову зеленую кофточку с длинными рукавами.
— Я знаю, что ты делаешь, — обвинила я, глядя на него, когда он осторожно вытащил мои длинные темные волосы из-под воротника кофточки.
— И что же? — прошептал он, касаясь губами моего уха.
— Ты пытаешься возбудить меня, чтобы потом снова заставить меня оказаться под тобой и овладеть мной по методу Альфа.
— Не притворяйся, что тебе это не нравится, Рокси. Ты всегда кончаешь сильнее всего, когда я прижимаю тебя к себе.
Он отступил назад, пока я не успела ударить его, его глубокий смех заставил меня улыбнуться и боролся с моим желанием пробить его большую голову своим ботинком. Я выбрала золотую середину и вместо этого отшвырнула его, надела кроссовки с высокими носками и вышла из комнаты, опередив его.
Дариус, казалось, только больше позабавился моим грубым поведением, и я сделала мысленную пометку, чтобы больше не позволять ему так легко спускать мне с рук его дерьмо. Но в эти дни злиться на него гораздо труднее, чем раньше, благодаря всем этим чертовым оргазмам, которые он мне дарил. На днях я буквально орала на него, называя его ящеричным засранцем с эго размером с одну из лун Юпитера, а он сказал мне продолжать оскорблять его, опустился на колени и засунул голову под мою юбку, где заставил меня забыть, из-за чего я вообще на него злилась. Я была уверена, что в какой-то момент вспомню и снова устрою ему ад, но до сих пор я ослеплена воспоминаниями о том оргазме и не могу вспомнить, за что я хотела обозвать его всеми известными мне именами.
Я открыла дверь в комнату Дарси и Ориона, и моя близняшка оглянулась на меня, резко закатив глаза, а я просто пожала плечами, сделав вид, что я невинна, как пирог, и проскользнула в комнату, заняв место рядом с Калебом, который сидел на диване в одиночестве.
Он улыбнулся мне, сменив позу и опустив руку на спинку сиденья, а остальные поприветствовали нас или пробормотали менее чем тонкие комментарии о том, как долго мы заставили их ждать.
— Я бы сказал, что мне жаль, но это не так, — пожал плечами Дариус, занимая место на противоположной стороне комнаты рядом с Орионом, его взгляд метался от меня к Калебу, когда он прорычал небольшое предупреждение, которое, как я предполагаю, было адресовано руке, лежащей на спинке моего места.