Бессердечное небо
Шрифт:
— Дариус прав, — сказал Орион позади меня, и я заставила себя обернуться, чтобы посмотреть на него. — Он самый опытный среди вас, когда дело доходит до схватки с Нимфами. Он должен вести вас.
— Значит, он должен? — спросила Дарси, сузив глаза, но прежде чем наш спор успел разгореться, Джеральдина вскочила на ноги и опрокинула стол, заставив всех нас отскочить от него — хотя Дариус так и остался сидеть на своем месте, расставив ноги в позе больших яиц, даже не вздрогнув.
— Дамы, давайте готовиться к отъезду — у меня есть для вас подарок, который вы наденете на битву, и у нас нет лишнего времени,
Я открыла рот, чтобы возразить, но Джеральдина схватила меня и Дарси за запястья и стремительно потащила нас из комнаты, оставив Наследников и Ориона в шоке смотреть нам вслед.
Проклятье, эта девушка знает, как правильно уйти.
— Я не закончила говорить Дариусу, где ему выйти, — пробурчала я, пока меня тащили на буксире, что, по всей видимости, означало быстрый бег.
— Я знаю, миледи, — сказала Джеральдина, бросив взгляд через плечо, и поспешила дальше, ни разу не ослабив хватку ни на мне, ни на моей сестре. — Но в этом-то и проблема. Ваш дорогой Драгун ослеплен своим неудачным воспитанием, необходимостью доказать, что он достоин своего положения и вашей любви, гордостью Льва, упрямством самого Марса, не говоря уже о самом отчаянном желании его сердца сохранить вас в безопасности. Переубедить его не удастся, и я сочла благоразумным избавить вас от напрасной траты времени. Большие мужчины любят говорить о том, как они сильны и правы, но мы-то с вами знаем правду.
— Какую правду? — спросила Дарси, когда мы зашли в комнату Джеральдины. — Что женщина обладает гораздо большей властью, нежели мужчина. Мы стойкие и верные сердцем, мы любим горячо и защищаем яростно, мы добры, когда нужно быть добрыми, и упрямы, когда нужно поступить правильно, а самое главное — мы не ослеплены капризами Длинного Шермана, хлопающего нас по бедрам. И хотя леди Петуния и ей подобные то и дело отворачиваются от нас, мы по-прежнему обладаем силой, на которую мужчины никогда не смогут рассчитывать. Так что пусть Драгун верит, что он главный, если от этого его мужское достоинство станет больше…
— Он не должен быть чертовски большим, — пробормотала я, а Дарси рассмеялась.
— Слишком много информации, Тор.
— Я всего лишь утверждаю, — я пожала плечами, а Джеральдина по-девичьи хихикнула.
— Ох, скажите, миледи — должна признаться, что у меня было любопытство по поводу размера ягод Драконьего донгла — они ведь очень большие. И я, возможно, раз или два рассматривала его впечатляющие размеры, когда он был в состоянии покоя после Перекидывания, но я никогда не видела его в его полной, самой возбужденной славе, если ты понимаешь, о чем я. Так что, он пропорционален его впечатляющему телосложению?
Я ухмыльнулась и пожала плечами.
— Для Дариуса, конечно, да — но не для всех Драконов.
— О, милостивый, ты же не хочешь сказать…
— Расслабься, Лайонел никогда не подносил свой обрубленный член ко мне, но я довольно часто видела, как он вонзал его в Клару, пока я была теневой сучкой, чтобы понять, почему
Дарси разразилась хохотом, а Джеральдина завыла так громко, что я была уверена, что с крыши слетела пыль и осыпалась на нас.
— Ну, мне придется позже, миледи, заставить тебя поведать мне истории о том, как ты весело скакала на своем чешуйчатом приятеле. Не говоря уже о том, как твой кровожадный барсук хозяйничает в розовом цветнике, дорогая Дарси. Я слышала пару слухов о том, как вампирская скорость может быть использована во время полового акта, а те приталенные брюки, которые он носил на занятиях, рассказали немало о его колоссальной мужской выпуклости. Я даже расскажу вам о моем последнем свидании с самим скользким сибасом…
— Подожди, — прервала Дарси. — Вы с Максом снова переспали?
Я вздрогнула от этого небольшого замечания, а Джеральдина драматично вздохнула, открывая сундук у изножья кровати.
— Да… признаться, у меня появился вкус к его чернике. Увы, боюсь, что все закончится лишь душевной болью.
— Почему ты так говоришь? — спросила я, гадая, действительно ли она верит, что Хэмиш будет принуждать ее к дурацкому браку по расчету, если она решит, что не хочет его заключать. Он определенно не похож на человека, который хочет сделать что-то, что сделает его дочь несчастной.
— Не берите в голову, — пренебрежительно сказала Джеральдина, внезапно вставая и поворачиваясь к нам с такой ухмылкой, что практически ослепила нас, протягивая два больших свертка, завернутых в ткань. — Сама королева, ваша мать, оставила их моему отцу и попросила хранить их в безопасности, пока не наступит день, когда они понадобятся. Прошло много лет, но он ни разу не усомнился в том, что она знала, что делала, когда доверила ему их сохранность, и сегодня утром он сказал мне, что чувствует это в своих водах. А его воды никогда не ошибаются. Пришло время. Они — ваши.
Я слегка нахмурилась, почувствовав тяжесть свертка, и двинулась положить его на ее кровать, обменявшись взглядом с Дарси, пока мы обе развязывали тесемки, фиксирующие белую ткань на месте. Узлы были прочными, вещь была крепко завязана, но когда я наконец развернула ткань, я задохнулась, когда мой взгляд упал на подарок нашей матери.
Мои губы разомкнулись, когда я уставилась на прекрасные доспехи, которые ожидали меня внутри свертка. Металл бронзового цвета выглядел так, словно его окунули в масло, вихри красного и синего цвета пронизывали каждый его дюйм, а пульс, казалось, исходил от самого металла еще до того, как я приложил к нему руку.
— Эти доспехи были созданы для прежних королев. Ваших предков из прошлого, которые принадлежали к вашему наследию и обладали формой вашего Ордена, — благоговейно вздохнула Джеральдина. — В них живет огонь Феникса, совершенно нерушимый и незапятнанный.
Поверх потрясающего нагрудного знака лежала маленькая записка, и я сглотнула ком в горле, потянувшись к ней дрожащими пальцами. Имя Роксания было написано витиеватым почерком, в котором я узнала почерк своей матери.
Лети быстро и верно, милая девочка. Тайны ждут под землей, ищи бесстрашно, и они будут найдены.