Бессердечные
Шрифт:
— Ты уже вернулась, Патриция. Извини, но я не успел за тобой соскучиться, — произнёс Воланд, даже не оборачиваясь.
— Меня не было несколько месяцев, а ты уже превратился в жалкую тряпку! Ты показал врагу свою слабую сторону, и теперь мой план может накрыться! — в негодовании закричала Париция.
— Это моё прошлое, а не слабая сторона, — ледяным тоном произнёс Воланд, поднявшись на ноги. — У меня нет слабых сторон, так как мне некого больше терять. Ты забрала у меня всё, даже мою жизнь! Я устал вести это существование, почему ты не отпустишь меня?
— Ты
Тем временем, пока Марианн отвлекала Воланда, более с десяток жителей города-убежища под руководством Бобби забралась в особняк с задней его стороны. В эту команду напросился и Мыша, но его как самого младшего оставили с некоторыми сторожить снаружи вход. Предпологалось, что детей держат на втором этаже, и требовалось их только освободить и вынести из помещения. Освещая факелом путь впереди, Бобби с друзьями поднялись наверх по деревянной лестнице, которая опасно трещала под ногами. Второй этаж находился в аварийном состоянии, и всё вокруг здесь было дряхлым, поэтому выломать первую запертую дверь не составило особого труда.
Все предположения оказались верными, когда они зашли в просторный зал и обнаружили там детей. Они были прикованы в сидячем положении к деревянным балкам, которые подпирали потолок. Напротив них, вместо стены зияла пропасть и именно на этой стороне должна была появиться ночью луна. Дети спали глубоким сном, и было бесполезно приводить их в чувства. Друзья освободили детей от оков и быстро вынесли их на задний двор, как и просила Марианн. Ближе к полночи она сама подоспела к ним и быстро завязала друзьям глаза. Поблагодарив Бобби за помощь, Марианн попросила всех покинуть гору и где-нибудь спрятаться, так как сюда сейчас должны были прибыть сливки общества, с которыми они уже разберутся сами.
Как только наступила полночь Марианн сама надела маску и принялась будить друзей. Однако, что она только не делала, но дети не просыпались и лежали неподвижно на холодном камне.
— Можешь не стараться, их разбудить могу только я, — раздался прямо над ней голос Воланда, который восседал на крыше особняка в позе ворона и сверху вниз смотрел на неё холодным взглядом, а рядом с ним приземлился и Наблюдатель.
Из-за завязанных глаз Марианн могла видеть только их силуэты. Но она сразу поняла, что Воланд был настроен враждебно и не собирается их отпускать.
— Ну, если ты такой умник, тогда возьми и подними их на ноги. Я устала и хочу отдохнуть, так что давай действуй, пока я не подпалила твой насест! — смело крикнула ему Марианн, хотя на самом деле она жуть, как его боялась.
От такой наглости Наблюдатель резко выпрямился, а Воланд же по-прежнему оставался совершенно спокойным. Он словно предвидел все её поступки и был заранее к ним подготовлен, что и настораживало Марианн, ведь непредсказуемость была главным её оружием.
— Хорошо, я разбужу их и отпущу вас, но твой брат ненадолго задержится. Мне нужно с ним поговорить,
— Нет, мы уйдём отсюда только все вместе! — упрямо заявила девочка, поставив руки в боки.
— Ничего подобного, вы только можете остаться здесь все вместе. Если тебе не нравится моё условие, то тебе лучше забыть про город-убежище, а твоих дружков, которые скрываются в пещере, мои принцессы превратят в прах.
Марианн пришлось согласиться на его предложение, хотя она очень не хотела оставлять брата, но знала, что он не даст себя в обиду. Воланд спустился на землю и, схватив Томаса, скрылся вместе с ним и Наблюдателем в чёрном небе, а остальные дети наконец-то пришли в себя.
Томас тоже вернулся из временного небытия и почувствовал, что лежит на сырой земле, а по лицу неприятно бьют мелкие капли дождя. Он быстро приподнялся и снял маску и повязку с глаз. Томас лежал посреди кладбища, огороженного кованой оградой. Атмосфера вокруг, если мягко сказать, была угнетающая, моросил противный дождь и куда не глянь, Томаса окружали одни могилы. Из шокового состояния его вывел голос Воланда.
— Добро пожаловать в реальный мир, мистер Андерсен, надеюсь, вы успели отдохнуть! — поприветствовал его Воланд, стоя рядом возле него на могильной плите, словно памятник.
Томас резко поднялся на ноги и молча, отошёл на расстояние от Волонда, но наткнулся сзади на Наблюдателя, который пихнул его обратно к императору.
— Не бойтесь, мистер Андерсен, я только хочу поговорить с вами в мирной обстановке. Так что не волнуйтесь, мёртвые не помешают нам, да и живые на нейтральной территории не причинят вам вреда.
— Где все остальные и о чём вы хотите со мной поговорить? — недружелюбным тоном спросил Томас.
— С вашей бандой всё в порядке и вы скоро с ними встретитесь, ну а пока мы поговорим о совместной работе.
— Никакой совместной работы у нас не будет! Я никогда не буду на вашей стороне, сколько можно об этом говорить! — возмутился Томас и уже развернулся, чтобы уйти, но Воланд успел ему перегородить собой путь.
— Не так быстро, я ещё не закончил! — грубо воскликнул он. — Ответьте мне, мистер Андерсен, какая вам польза от того, что вы живёте и мучаетесь ради защиты ангелов, ведь они даже не скажут вам спасибо за свою мирную жизнь, в отличие от жалких рабов?! — напрямую спросил Воланд.
Как ни страно, но Томаса расмешил этот вопрос. Но смех его не был весёлым, скорее наоборот.
— А мне не нужна их благодарность! Неужели вы думаете, что мы хотим быть знаменитыми среди ангелов?! — заявил Томас. — Я не хочу, чтобы на меня или на моих друзей тыкали пальцем и говорили: «О, посмотрите, идут наши герои! Они многих освободили от рабства, а сами освободить себя не могут! Вот несчастные!». Мне не нужна их жалость или благодарность, я просто хочу уничтожить эту гадость, которая портит всем жизнь!
— Скорее она уничтожит вас, нежели вы её, поэтому я и предлагаю вам сотрудничество, чтобы пользоваться этой силой себе во благо, а не во вред.