Бессердечные

Smatkova Stasy

— Но мы же не умеем спать, — напомнил ей Дэвид. — Так что придётся ждать очередной войны, и когда кто-то из нас будет сильно ранен и находится без сознания, тогда и станет всё ясно.

Так как другого варианта никто не предложил все решили дождаться подходящего момента. На следующий день дети с Джеком вернулись в город-убежище и их опять бурно встретили и шумно праздновали их возвращение. Целых две недели дети могли спокойно отдохнуть от войн и резни. Никто не грозился нападать на город, и никто их не беспокоил. Однако их спокойная жизнь длилась не долго. В один из вечеров, когда дети отдыхали в харчевне у Кузена, в городе произошёл переполох. От сторожа возле ворот пришло сообщение, что через ворота прорвались какие-то головорезы и сейчас спускаются

в город. Дети тут же все как один повскакивали со своих мест и кинулись к своему дому, подготавливаться к сражению, а Мыша увязался за ними.

— Подождите! Возьмите и меня с собой, хоть один раз и я обещаю, что не подведу вас! — умолял детей Мыша, бежа за ними позади.

— Нет, мы действуем только в одиночку, а ты лучше сам не сильно рвись сражаться, так как потом ужасные воспоминания будут мучить тебя до конца жизни, — посоветовал ему Томас. — У тебя будет ещё не одна возможность сразиться с врагом, а пока лучше не марай свои руки, а то потом не отмоешься от этой грязи.

Как бы Мыша не просил, дети не взяли его с собой и пошли в одиночку, предупредив всех жителей, чтобы они были начеку и проявляли осторожность.

С высокого холма спускалась внушительная группа подчинённых Патриции, вооружённых до зубов. Дети поняли, что старуха послала их вернуть стрелу и ожидали гостей заранее. Верхом на горгульях дети выстроились перед входом в город, а команда демонов шла им навстречу, однако, не пройдя и полпути, они внезапно замедлили своё шествие, а потом совсем остановились. Детей очень удивило такое поведение, но ещё больше их изумило то, как главарь банды, посоветовавшись с остальными, поднял белый флаг в знак мирных переговоров и пошёл один вперёд. Томасу тоже пришлось встать с горгульи и выйти к нему навстречу, и Нора тоже последовала за ним. Когда дети поравнялись с ним, то перед ними стоял огромный мужлан, обвешанный тяжёлым оружием, как новогодняя ёлка. Дети даже не доставали ему до пояса, но они не стеснялись своего временного, маленького роста и не боялись внушительного врага, однако, этого нельзя было сказать о великане. Он вёл себя как-то настороженно и не походил к ним близко. У Томаса и Норы вообще пропал дар речи, когда он сказал:

— Нас, конечно, послали сразиться с вами, но никто не предупредил нас, что мы будем сражаться именно с вами, безликими воинами, — произнёс громила, и грузно опустившись на одно колено перед детьми, чтобы быть с ними на одном уровне, протянул им свой огромный щит. — А вы не могли бы оставить на моём щите свои автографы и тогда мы с радостью покинем ваш город, так как я и моя команда ваши большие почитатели.

Когда Патриция узнала, что её парни не тронули город и не стали сражаться, и вдобавок вернулись к Воланду, она чуть не лопнула от злости и стала составлять план мести. С тех пор прошёл ещё один тяжёлый месяц. Патриция то и дело натравляла на детей всякую нечисть, но они всегда оставались в победителях. В городе дети бывали не часто, их неспокойный дух не давал им сидеть на месте. А когда они хотели отдохнуть, то предпочитали уединяться на корабле. Так как Джек почти постоянно жил в городе, то Валерию перевезли к нему, и она могла уже общаться с другими детьми и не думать всё время о родителях, да и дети уже виделись с ней чаще.

В основном дети уже спокойно бродили по Авалону и наводили свои порядки, и этим сильно раздражали местную элиту. Они нажили себе достаточно врагов, но большинство демонов их боялись и старались не попадаться им на глаза. Дети всегда держались вместе или вовремя сражения разделялись по двое, именно тогда они были необычайно сильными и почти уже не получали сильных ранений. Так прошёл ещё один месяц, за каждый день которого приходилось бороться. Чем дальше шло время, тем больше их жизнь превращалась в сплошную борьбу за выживание. Смерть постоянно преследовала их по пятам, а они отчаянно от неё убегали, хотя часто им хотелось просто остановиться и сдаться. Бесконечные сражения сильно выматывали, дети практически ничего не видели, кроме войны,

вели кочевой образ жизни, путешествуя по деревням, и часто им приходилось ночевать, где попало. Многие завидовали их силе и крепкой дружбе, а дети, в свою очередь, просто мечтали прожить один день, как обыкновенные рабы, проспать хотябы одну ночь и без оружия под подушкой, им было только по двенадцать лет, а они уже мечтали о покое, которого нельзя было найти в этом жестоком мире.

Спустя эти два месяца авалонская элита наконец-то объявила детям о затишье, и они радостные поспешили скрыться на Арагоне, но не успели они переступить его порог, как пришло сообщение от Корнелии, в котором она просила детей срочно к ней явиться.

Совершенно неотдохнувшие, дети сразу направились к одинокому домику в горах. Как всегда без стука дети всей кампанией завалились к Корнелии, а та уже накрывала им на стол. К всеобщему удивлению здесь был и Джек и дети поняли, что случилось что-то серьйозное и уже приготовились к самому худшему. Джек редко видел детей и поэтому был очень рад с ними встретиться, также как и сами дети. Корнелия обрадовалась, что дети так быстро прибыли и пригласила их за стол, а они уже настороженно на неё поглядывали.

— И что же могло такое случиться, что мы здесь все так срочно собрались? — устало поинтересовался Томас, нарушив напряжённую тишину. Дети совершенно не были настроены на сюрпризы, а хотели быстрее пойти на отдых.

— Особенного ничего не случилось, но новость всё равно важная и я вам ее поведаю, только когда вы закончите обед, — заявила Корнелия. — А пока вы едите, хочу спросить, между делом, ваше мнение. Как вы относитесь к тому, что всех создателей камней убили сами же ангелы, это справедливо?

— Конечно, справедливо! Их творения уничтожили и нашу жизнь и прежних их Носителей! — сердито воскликнула Марианн. — Жила бы я в то время, то самая первая подожгла бы этих мерзавцев!

— Ну, а если эти мерзавцы не виноваты в том, что камни стали машиной для убийства, — осторожно произнесла Корнелия.

— А ты хочешь сказать, что Патриция сама колдовала над ними и переделала их, — заявил Томас. — Камни очень сложны, и поэтому их переделать могли только сами учёные по приказу Патриции. Они хотели уберечь свои шкуры и продали свои знания, даже не подумав, какие будут последствия. В итоге они всё равно погибли, а их творения, если мягко выразится, калечат всем жизнь до сих пор!

— И вообще, Корнелия, зачем ты ворошишь прошлое, тем более такое? — раздражённо спросила Нора.

— Просто это прошлое имеет очень большое значение сейчас. Один из этих учёных остался в живых и рассказал мне всё, как было на самом деле. Его старший брат заведовал всем проектом, а сам он был нелегальным членом этой команды, так как являлся несовершеннолетним и поэтому никто не знал о его вмешательстве. Никто из учёных не участвовал в переделке камней. Патриции не трудно было выудить необходимые знания с помощью камней. Затем она ворвалась к управляющему и силою забрала у него необходимый эликсир. Зато, что он всеми силами пытался остановить её, она убила у него на глазах его дочь и жену, которая ждала второго ребёнка. Все обвинения она переложила на него, из-за чего он, и вся его команда поплатилась жизнью. В итоге Патриция вышла сухой из воды, сделав других виновными. Этот учёный, который один остался живой, и есть тот неизвестный, принёсший Марианн ко мне под дверь, и он прибыл сюда, чтобы помочь.

Наступила гробовая тишина, дети сидели с каменными лицами и совсем не были рады таким новостям.

— Почему ты уверена, что он говорит правду, ведь вряд ли он был вместе со своим братом, когда Патриция вымогала у него эликсир? — грубым тоном заявил Томас.

— Он был близким другом Гавриила и Патриции, можно сказать, что Гавриилу он был как брат. Когда началась вся эта неразбериха на него тоже легли обвинения, но доказательств так никаких и не нашли против него.

— Интересно, а как он попал в Авалон, неужели его пропустили по старой дружбе? — с презрением фыркнула Марианн.