Бессердечный лорд Гарри

Фаррелл Марджори

— Мой брат тоже редко говорит о том, что пережил там. — Линнет внимательно посмотрела на Джеймса. — Я восхищаюсь принятым вами решением, лорд Клитероу. Думаю, что отказ от поступка, которым все восторгались бы, требует большой силы воли, такой же, какая необходима, чтобы устремиться навстречу опасности.

— Благодарю вас, мисс Ричмонд.

Впервые с тех пор, как Гарри отправился воевать, Джеймс почувствовал, что не испытывает постоянно подавляемого стыда. Хотя он досадовал на требования матери, в то же время иногда спрашивал себя, а не воспользовался ли он ими

как предлогом. Как ни хотел он принять участие в боевых действиях, он в то же время страшился этого и часто думал о том, что же удержало его дома: страх или чувство ответственности. То, что его душевную борьбу оценили, очень много значило для него. К тому же, увидев, как близко был Гарри к смерти на этой войне, он утвердился в мысли, что каковы бы ни были его мотивы, он поступил правильно, исполнив свой долг дворянина и единственного сына.

— Но довольно говорить обо мне, мисс Ричмонд, — сказал Джеймс после непродолжительной паузы, в которой не ощущалось неловкости. — Расскажите мне, что будет происходить в Пэдстоу и почему ваш отец должен быть там первого мая?

Линнет наградила его одной из своих редких улыбок, ясной и открытой, которая преобразила ее из сказочной королевы фей 41 в молодую женщину из плоти и крови.

— Мой отец давно мечтал посетить Корнуолл и посмотреть знаменитый праздник Чучела коня.

— Чучела коня?

— Пэдстоу — один из тех немногих городков, где продолжаются традиционные майские празднества. Во многих других, конечно, тоже есть праздники с майским деревом, но празднество в Пэдстоу восходит в глубь веков. Оно начинается накануне первого мая и продолжается всю ночь и следующий день.

— А что означает в нем Чучело коня? — спросил Джеймс, представив себе детскую игрушечную лошадку: конскую голову на палочке.

Линнет впервые покраснела при обсуждении научных интересов отца, сама удивившись этому.

— Кони, помимо всего прочего, олицетворяют плодовитость, лорд Клитероу. Древние ритуалы часто отправлялись, чтобы обеспечить плодородие почвы и плодовитость… людей. Вначале, конечно, это были священные обряды, а сейчас они сохранились в форме народных празднеств. Моего отца давно интересовал вопрос о том, что осталось от древних религий.

— Значит, люди скачут на игрушечных лошадках во время праздника? — спросил Джеймс, пытаясь представить эту картину.

Линнет громко рассмеялась и сразу прикрыла рукой рот. Джеймс подумал, что она похожа сейчас на шаловливую девочку.

— Нет, лорд Клитероу, это совсем друт гой конь. Конь, или кони — а в Пэдстоу их два, — представляют собой громадные каркасы, покрытые спускающейся вниз непромокаемой тканью. Двое мужчин несут такого коня на своих плечах, спрятавшись внутри, и устраивают танцы по всему городку. Каждый вызывается попеть и станцевать. Мне всегда хотелось увидеть этот праздник.

— В таком случае я рад, что убедил вас вернуться вовремя, мисс Ричмонд.

— И я тоже, — тихо сказала она.

28

Они приехали в Лондон днем. Родители были несказанно рады возвращению Лин-нет. За внешним

спокойствием они скрывали тревогу из-за ее внезапного бегства.

— Ты все расскажешь нам потом, — указал отец после объятий в холле. — А сейчас поднимайся наверх. Ты, должно быть, устала с дороги.

Линнет застенчиво поблагодарила Джеймса и попрощалась с ним, прежде чем подняться наверх. Мистер Ричмонд повернулся к нему.

— Лорд Клитероу, я так благодарен вам за то, что вы вернули ее. Наверное, это означает, что Линнет согласна рассмотреть ваше предложение?

— Она согласилась на нашу дружбу и не лишила меня надежды впоследствии сделать ей предложение.

— Это прекрасное начало, Джеймс.

— Она как-нибудь объяснила вам, почему уехала домой? — спросила леди Элизабет.

— Нет, миледи. И мне не хотелось допытываться.

— Очень разумно, молодой человек, — сказал мистер Ричмонд. — Надеюсь, мы встретимся завтра вечером у Гербертов?

— Да, сэр, я буду там. Но не кажется ли вам, что вашей дочери рано выезжать?

— Думаю, она отдохнет после поездки и сможет выехать в свет, потому что общество вряд ли и дальше будет верить нам. Если она не появится в ближайшие дни, пойдут слухи, что она либо умерла от малярии, либо с кем-то сбежала.

Линнет знала, что ей придется откровенно объяснить родителям, почему она вернулась в Йоркшир, но, казалось, пока не была готова к этому. Несмотря на доводы Габриэля, она все еще испытывала стыд и неловкость.

Она спустилась вниз незадолго до чая и увидела в столовой отца, мать и вдовствующую маркизу. Леди Элизабет встала ей навстречу и крепко обняла.

— Я так рада, что ты вернулась с лордом Клитероу, дорогая. Я так беспокоилась о тебе.

— Прости меня, мама, что я вот так сбежала. Но мне необходимо было уехать домой. Нужно было поговорить с одним человеком.

Линнет улыбнулась в ответ на удивленный взгляд леди Элизабет и пояснила:

— С Габриэлем Крэбтри, мама.

— С Габриэлем?

— Давайте сядем. Я должна рассказать вам, почему уехала, а это не так просто.

— Может, мне уйти, дорогая? — спросила тетя Кейт.

— О нет, лучше останьтесь.

— Причиной действительно послужил поступок Сидмута?

— И да, и нет. В конце концов, он только целовал меня на балконе. — Линнет замолчала, пораженная тем, что могла так легко сказать это и воспринимать случившееся именно так. Из ее воспоминаний исчез прежний ужас теперь, когда она поняла, как все происходило.

— Понимаете, когда я откинулась назад к балконным перилам, у меня возникло такое чувство, будто я в Йоркшире и прижата к каменной стене. Когда я вернулась домой и попыталась вернуть воспоминания, в них зазвучал голос Габриэля.

— Неужели Габриэль Крэбтри когда-то посмел дотронуться до тебя? — спросил отец.

— Нет, папа. Это был Томас Хэллок. А Габриэль вовремя подоспел. Он чуть не убил Хэл л ока.

— А я всегда думал, что он исчез, потому что какой-то другой фермер предложил ему лучшие условия, — задумчиво произнесла леди Элизабет. — Но почему же ты не рассказала нам, Линии?