Бесштановый переворот
Шрифт:
— Сильно болит?
Я полагал, что для того чтобы завязалась беседа, вначале стоит обратиться к общим темам. О погоде. О здоровье. А так как налицо имелся явный недуг, я решил, что мое участие вызовет ответную откровенность.
— Что? — Мой визави не понял, о чем речь.
— Спрашиваю, нога сильно болит?
Пара секунд недоумения, затем озарение и улыбочка. Гаденькая такая.
— Офигенно!
Ожидая принятые в таких случаях жалобы, я немного растерялся. Поэтому заказал две кружки вина. Незнакомец охотно принял предложенное
— Знакомиться будем? — Я вновь не выдержал пристального взгляда.
— А как же! Я — Копадрюк.
— Игорь. — Так как собеседник был примерно моего возраста, я решил обойтись без отчества.
После официальной части, инициативу в разговоре взял в свои руки калека.
— Слушай, а где твои ниндзкиллы?
Не зная, есть у меня или нет ниндзкиллы, как они выглядят и где могут находиться, я ответил неопределенным жестом, который можно было понимать как угодно.
— Нет, ну серьезно! Я всю округу обшарил, ни одного не встретил. А так хочется посмотреть. Скажи, где?
Что я мог ответить? Снова ничего не значащий жест.
Сообразив, что от меня не добьешься вразумительного ответа, Копадрюк сменил тему.
— На чикдыкалку заявлять будешь? На того, который в тебя плюнул?
— На фига? Я вроде не пострадал.
— Как на фига?! Он же продвинутый, значит шарики имеются. Можно отсудить целую кучу. Или тебя это не интересует? У самого небось не меряно…
— Это мое дело… А ты откуда знаешь о чикдыкалке? Следил что ли за мной?
— Не. Просто случайно увидел. И, кстати, не заметил ни одного ниндзкилла.
В случайность я не поверил. Ни на грамм. Решил быть начеку. И почти тут же забыл о своем решении.
Как известно, слабенькое спиртное, кроме требуемого от него эффекта, имеет и побочный. Мочегонный. Я ни где не увидел дверей ни с новомодными «WC», ни с родными «М» и «Ж». Пришлось обратиться с сей деликатной просьбой к своему собутыльнику. Тот несказанно обрадовался, будто всю жизнь мечтал отвести меня отлить.
На том и порешили: быстренько сходить по нужде (оказывается, тут все рядом), затем вернуться и продолжить, раз уж я угощаю…
На самом деле оказалось не так уж и близко… Мы шли по странной узкой улочке, на которой не было домов. Только две сплошные стены с редкими, наглухо закрытыми калитками.
Если честно, то даже в родном городе, окажись я в подобном месте, уже давно бы пристроился к какому-нибудь уголку или кустику и сделал бы свое мокрое дело. Тем более, в самом начале улочки мы миновали одного господина, который беззастенчиво решал более тяжелые проблемы, чем требовалось нам.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко мы удалились от начала улицы и к удивлению обнаружил еще троих калек, уверенно канделяющих вслед за нами метрах в десяти.
— А это кто такие?
— Не обращай внимания… Свои ребята.
— Мы когда-нибудь придем?
— Уже пришли.
— Где?
— Где хочешь. Видишь, никого нет.
Меня уже сильно приперло, поэтому я действительно не собирался никого стесняться. Да и намеревался управиться до того, как калеки подойдут.
Я подошел к стене, задрал свой «килт» и…
Хорошо, что солнышко ярко светило. С нужной стороны. Я такое в каком-то фильме видел. Черная отчетливая тень появилась на стене. Дубина, занесенная для удара… В кино герой был обалденным каратистом. Он красиво справился с врагами…
А я успел нажать на звездюлявый камень…?
Чей-то двор. Сарай. Дом. Взглянуть бы на фасад, чтобы определить, куда занесло…
Я обернулся на грохот упавшего ведра. Знал я эту тетку. Плохо, но знал. Через раз здоровался. То ли тетя Ксения, то ли тетя Клава. Она стояла в глубине двора. Рот слегка приоткрыт.
Немая сцена длилась недолго. Разве можно удивить денисовскую бабу мужиком, хоть и голым? Но, вот, несанкционированное вторжение во двор… Изумление быстро сменилось возмущением:
— Ах, ты…
Я не стал дожидаться, пока она объяснит, что такого я «ах». Здороваться тоже. Сиганул в три прыжка за угол сарая и, с мыслью, угадала ли меня полузнакомая тетка (не каждый же день ей попадаются голые учителя) вновь прибегнул к волшебству.?
Я отсутствовал всего ничего, а драка уже была в полном разгаре. За мои шмотки. Сюсюль действительно обладал повышенной прочностью. Калеки, разбившись на пары, пытались отнять каждый у своего соперника добычу. Двое воевали за мою накидку, другая пара — за нижнюю часть комплекта.
Прикинув, в какую сторону мне предстоит ломануться, чтобы при перемещении оказаться поближе к дому, я окликнул дерущихся:
— Эй, орлы! Помощь нужна? Поделю по справедливости.
Потасовка как-то сразу сникла. Вот, только, противник моего нового знакомца успел садануть Копадрюка ногой в причинное место. По инерции, наверно.
Странный оказался народ в этом мире. Исчезал я у всех на глазах. Это не помешало им попытаться завладеть моими вещами. Как я появился, не видел никто. Не до меня было. Но стоило мне подать голос, как грабители побросали добычу и, вереща что-то непонятное, позабыв свои костыли-дубины, бросились наутек, а хромота пропала бесследно.
Они убежали. Все. Почти. Копадрюк остался. Он бы тоже убежал. Если б смог. Однако, ему сильно досталось.
Он сидел на корточках, обхватив обеими руками ушибленное место, и тихонько поскуливал. Глаза — полны ужаса и боли.
Я сделал то, зачем приперся на эту улочку — облегчился. После чего оделся. Кошелек тоже оказался цел. Наверное, мои тряпки имели гораздо большую ценность, и мешочек с шариками остался забытым в пыли, на том самом месте, с которого я испарился.
Наконец, я удостоил своим вниманием новообретенного «приятеля», несколько минут назад собиравшегося огреть меня по голове своей дубиной. Он тут же взмолился: