Бессильная
Шрифт:
— Мне очень приятно, Блэр, — холодно говорю я. Голодный взгляд ее глаз заставляет меня почувствовать, что я собираюсь стать ее следующей пищей.
И тут с конца стола, прямо напротив меня, раздается глубокий и раздражающе-веселый голос.
— А я Кай. Но ты это уже знаешь.
Глава 12
Кай
Она здесь.
Китт разразился хохотом, когда узнал, кем именно является Пэйдин Грей, но щелчок одного из моих ножей быстро заставил его замолчать. Но даже подняв руки
И он прав. Она действительно смешная. Девушка-экстрасенс, невольно спасшая принца, до которого ей явно не было никакого дела, теперь вознаграждена за это тем, что ее заставили участвовать в Испытаниях, которые могут ее убить.
И теперь она сидит прямо передо мной.
Отмыв свое тело от пота и крови, сопровождающих долгий день тренировок и пыток, я направился в тронный зал. Вскоре туда вошел Брэкстон, а за ним — все еще подпрыгивающий от возбуждения Джекс.
Вскоре за ним последовали остальные члены знакомой группы, а также парень и девушка, которых я не узнал — те самые, из трущоб. Места вокруг стола заполнились, оставив два во главе для короля и королевы и одно рядом со мной для Китта.
Но как только мы все устроились поудобнее и начали вести праздные разговоры о том же, о чем говорим уже много лет, что-то происходит.
Она происходит.
Она входит.
Занимая место напротив меня, даже не взглянув в мою сторону, девушка спрашивает: — Итак, что у нас на ужин?
Она говорит уверенно, даже когда ее пальцы судорожно крутят кольцо на большом пальце.
Интересно.
Энди, Брэкстон, Джекс, Сэйди, Блэр и новенькие Эйс и Гера быстро обмениваются представлениями. А она все еще не удосужилась даже взглянуть на меня.
Этого просто не может быть.
— А я Кай. Но ты это уже знаешь.
Это наконец-то привлекает ее внимание. Уголок моего рта подергивается от призрачной улыбки, когда ее глаза встречаются с моими. Ее ресницы потемнели от макияжа, контрастируя с ярко-голубым цветом ее взгляда. Мягкие серебристые волны рассыпаются по плечам и падают на лицо, и у меня возникает внезапное и назойливое желание убрать пряди с ее глаз, хотя бы для того, чтобы лучше их разглядеть.
— Да, к сожалению, я это уже знаю. — Ее мягкая улыбка полностью контрастирует с резкостью ее взгляда.
Мы переводим взгляд на большие двери, когда они со стоном открываются, и мое внимание теперь приковано к отцу и матери, проходящим через них. Нет, через них идут король и королева, выглядящие совершенно соответствующе. Они сверкают в лучах солнца, льющегося из огромных окон, окружающих тронный зал, свет отражается от их корон и драгоценностей, когда они идут к столу. Я уже привык к этой формальности: король в изысканном костюме, королева в элегантном платье. Отец выглядит строгим и суровым, а мать — безмятежной, с сияющей улыбкой.
За ними следует Китт, выглядящий непринужденно и в то же время как будущий король. Его взгляд находит мой, а затем перебегает на Пэйдин, на губах которого играет знакомая улыбка. Он занимает место рядом со мной, пока король выдвигает один из тяжелых деревянных стульев для своей королевы.
— Добро пожаловать на шестое Испытание Чистки, — провозглашает он, опускаясь за стол.
Мать убирает с глаз прядь черных волос и говорит: — Поздравляю всех вас с тем, что вы попали
— Для меня большая честь быть избранным, — говорит отец. — Это честь для вашего королевства, вашей семьи и вас самих. — Он повторяет слова, которые вбивались мне в голову с тех пор, как я их еще не понимал. — Я советую вам потратить время на подготовку к Испытаниям. Никогда не знаешь, что тебе могут подкинуть. — Его взгляд остановился на мне, безмолвно и не слишком деликатно напоминая о моей миссии победить. — Оставшееся время до первого Испытания, а также каждую неделю между последующими я настоятельно рекомендую использовать для тренировок.
И смотреть, как тренируются ваши противники.
Я почти вижу невысказанные слова в его глазах. Знание того, как дерутся ваши соперники, умение читать их движения и маневры может стать разницей между жизнью и смертью.
— А также отработка танцевальных движений! — тепло говорит мать, которой балы всегда нравились гораздо больше, чем кровопролитие на Испытаниях.
Отец улыбается жене. Это искренний жест, который он делает только ей. — Хватит говорить об Испытаниях. Давайте поедим.
И тут начинается шествие слуг, которые несут к столу дымящиеся подносы. Перед нами десятки блюд, доверху набитых едой. Приправленная индейка и груды фасоли выкладываются на тарелки. Гейл сама выносит поднос с липкими булочками и ставит их перед нами с Киттом, чтобы подразнить нас двоих. Я быстро подмигиваю ей, когда она уходит, закатывая глаза.
Мы с Киттом болтаем без умолку, передавая друг другу подносы с едой и отгоняя слуг, когда они предлагают нам прислуживать. Я как раз укладываю индейку на тарелку, когда мой взгляд натыкается на Пэйдин, неподвижно сидящую напротив меня. Ее челюсть плотно сжата, как будто она изо всех сил старается не дать ей разжаться. С любопытством я смотрю через стол на Геру, у которой на лице такое же выражение благоговения. Даже Эйс, который, казалось, был в лучшем положении из троих, не может удержаться и молча смотрит на количество еды, поставленной перед нами.
Мой взгляд снова скользит к Пэйдин, которая слишком занята морганием, чтобы утруждать себя едой. Я могу только представить, что творится у нее в голове. Наверное, что-то вроде отвращения к тому, как много еды мы тратим впустую, в то время как ей едва хватало на выживание. Когда я смотрю на замаскированный гнев, растущий на ее лице, что-то подсказывает мне, что она предпочтет сегодня голодать.
А этого делать нельзя.
То, что мы соревнуемся друг с другом, не означает, что я хочу победить ее по умолчанию, потому что она умрет от голода. Поэтому я накалываю вилкой кусок индейки, протягиваю руку через стол и кладу его ей на тарелку.
Ее глаза переходят на мои, на лице — нечто среднее между раздражением и шоком. — Ты любишь фасоль? — небрежно спрашиваю я, а когда она не отвечает, все равно кладу ей на тарелку. — Что ж, думаю, узнаем.
Я наклоняюсь над столом, добавляя картофель к растущей куче еды на ее тарелке, и бормочу: — Ты тоже будешь заставлять меня кормить тебя с ложечки или ты сама справишься? — При этом я улыбаюсь ей так, что ей, несомненно, захочется бросить свои бобы и ударить меня по лицу.
Ее глаза горят, как синее пламя, практически ругая меня взглядом. Но, как я и предполагал, она нехотя берет вилку и запихивает в рот несколько бобов, не сводя с меня взгляда. Я откинулся на стуле и усмехнулся. Она видела по моим глазам, что я буду кормить ее с ложечки, если она не начнет есть, и она ни за что на свете не позволит этому случиться.