Бесславный
Шрифт:
Она открыла дверь. Ее темные волосы были в беспорядке, а глаза покраснели и опухли. С тушью вокруг глаз и на щеках, она выглядела такой отчаявшейся, что у него заныло сердце.
— Я не такая сильная, как ты, Ник.
— Нет. Ты сильнее меня.
Она икнула, покачав головой.
Ник стер слезы с ее лица.
— Знаешь, пару лет назад у меня был по-настоящему дерьмовый день. Он был так плох, что если честно, я подумывал сброситься с моста Понтчартрейн. Меня тошнило от того, что меня подкалывают и дразнят за то, что я не могу изменить. За разговоры о том, какой я бесполезный и отвратительный. Глупый и никчемный. И когда
Слезы потекли по ее лицу.
— Нет.
— Никто не сможет унизить тебя без твоего согласия.
— Элеанора Рузвельт.
Ник кивнул.
— Ты сказала мне: «Не позволяй им обижать тебя, Ник. Ты стоишь больше, чем десяток таких. Однажды, мы вырастем и все изменится. Они станут значить для тебя еще меньше, чем сейчас. Так что не трать свое время, размышляя о них или их жестокости. Кроме того, они бы не нападали на тебя, если бы не считали тебя угрозой. Люди преследуют лишь тех, кому завидуют или кого боятся». И тогда я спросил тебя, как кто-то может завидовать такому, как я.
Брайнна шмыгнула носом.
— Кроме того, свет, исходящий от тебя такой яркий, что на него больно смотреть. Ты добрый и смешной, и ты самый умный из всех известных мне мальчиков. Кроме того, ты видишь потенциал и возможности там, где другие видят препятствия.
— Ага, — сказал Ник. Его горло сжалось, когда он вспомнил те времена, когда все, что ему было нужно – чья-нибудь добрая улыбка. Чья угодно. И Брайнна стала таким человеком, в тот день, когда он думал, что его силы на исходе.
— Эти слова впечатались в мою душу, и я часто думал о них, когда Стоун и все они нападали на меня. Когда остальные пинали меня, приходя и уходя, ты никогда так не делала. Ты ангел, Брайнна. Не позволяй ненавистникам победить. Они бы не напали на тебя, если бы не чувствовали, что ты выше их. Так что, подними голову и не позволяй им зацепить тебя. И знай, что в этот момент ты встретишь их не одна. У тебя есть я, Лашонда, Коди и дюжина людей, который достанут этого дьявола для тебя.
Она бросилась в его объятия и зарыдала ему в шею.
— Я тебя люблю, Ник. Ты всегда был моим хорошим другом.
Похлопывая ее по спине, он знал, что она воспринимала это так же, как он. Дружеским жестом.
— Я тебя тоже люблю. И если мы хотим по-настоящему отомстить, то давай натравим на них Теда.
Она засмеялась, когда тот упомянул ее старшего брата, который выпустился годом раньше и учился в колледже в Батон Руж.
— Он же изобьет их до полусмерти, так ведь?
— Ты это знаешь, к тому же он единственный человек, не считая Баббы и Марка, который может выследить их и что-нибудь сделать.
— Эй, Брайнна. Ты там?
Вытирая слезы с щек, она прерывисто вдохнула.
— Наверху, папочка.
Ник немного отошел от нее, пока отец поднимался по лестнице. Когда он дошел до площадки и заметил Ника рядом со спальней Брайнны, он внезапно замер.
Ник всегда знал, что Мистер Аддамс был большим мужчиной. Под большим подразумевалось то, что он был очень высок и мускулист. Но сейчас, когда ярость плескалась в его глазах, Ник мог поклясться, что ее отец вырос на девять дюймов и его мускулатура достигла размеров
Приподняв руки, защищаясь, Ник сделал шаг от нее.
— Я в ее комнату не входил, сэр. Клянусь жизнью своей матери. Мы все время были здесь.
Брайнна вытерла нос.
— Папочка, у меня сегодня в школе был очень плохой день, и Ник пришел проверить меня и подбодрить.
Расслабившись, ее отец сократил расстояние между ними.
— Мне позвонил Мистер Хэд. Поэтому я и вернулся домой.
Ник подошел поближе к лестнице.
— Я убедился, что ты не одна, Брайн, так что я пойду домой. Если тебе что-то нужно, или хочется с кем-то поговорить, звони мне в любое время дня и ночи.
Брайнна нахмурилась.
— Так ты и правда ехал так далеко, чтобы проверить меня?
Ник скромно пожал плечами.
— Я не знаю больше никого, кто жил бы в этом районе.
Ее улыбка обогрела его.
— Большое спасибо, Ник.
— Не за что, — он кивнул ей и пошел к лестнице.
Мистер Аддамс проводил его до двери.
Ник остановился в фойе, убедился, что Брайнна не стоит на площадке и заговорил с ее отцом.
— Мистер Аддамс, не знаю. Что директор рассказал вам, но я очень волнуюсь за Брайнну. Я был с классом, который видел… ложь про нее, и этот поступок отвратителен. И я знаю, какими гадкими могут быть некоторые дети в школе. Вы, наверное, захотите оставить ее на несколько дней дома и присмотреть за ней. Пожалуйста, сделайте так, чтобы она не оставалась одна. Я знаю, что ее мама в Сиэттле, а девочки любят говорить с девочками. Если ей нужен кто-то, могу одолжить свою маму. У нее тоже была тяжелая ситуация в старших классах. И она пережила ее. Я знаю, что она высокого мнения о Брайнне и будет более чем рада хоть как-то помочь ей. Сегодня она работает в «Убежище», но завтра она будет дома весь день.
Ее отец улыбнулся ему.
— Спасибо, Ник. Я ценю это.
Кивнув, Ник ушел. Но не далеко. Он остановился у фонтана посреди двора и уставился в воду. Через несколько минут его силы заработали. Тогда он увидел, что Брайнна все еще плакала в своей комнате, обнимая одного из плюшевых зверей, лежавших на ее кровати. Он видел, что она расстроена и зла. Однако картина самоубийства исчезла.
Облегченно вздохнув, он пошел назад к трамваю, обдумывая все, что случилось. Калеб уверял его, что извращенный ублюдок был человеком, но он не мог избавиться от чувства, что за всем этим что-то стояло. Все казалось каким-то неправильным. Ну да, люди жестоки. Они мерзкие. Он видел худшее в людях. Смотрел в глаза друга, который избил его до смерти, а затем безжалостно застрелил на улице.
Бессчетное число раз Ника осмеивали лицемеры, и он купался в их порицаниях.
Но все же…
Он услышал, как что-то нашептывает ему на ухо слова на незнакомом языке.
Он замер, пытаясь понять их. Это был голос духов, которых слушал Калеб? Тех, кто был мудр и владел информацией?
Амброуз сказал ему, что однажды он сможет подключаться к вселенной – видеть скрытые вещи. Знать неизвестное. Все это казалось неестественным, но за последние несколько месяцев он понял, что абсурдность – это нормальный порядок вещей. Пытаться найти логику в мире – это как пытаться открыть замок вселенной деталькой от детского конструктора.