Шрифт:
1.
– Что ты знаешь о Выготском?
Вопрос неприятно застал меня врасплох. Собираясь усесться поудобнее (откинувшись на спинку и вытянув ноги), я приземлился на краешек сиденья.
– Э-э… Каком из?..
МВ склонился над листом рисовой бумаги, выписывая очередной иероглиф. Он терпеть не может, чтобы его отвлекали во время занятий каллиграфией, и, отвечая вопросом на вопрос, я ощутил неловкость из-за того, что затягиваю разговор.
– А о каком ты подумал? – спросил он, не поднимая головы.
Я подумал о белокуром парне с высоким
Вот он собирается совершить быстрый подскок, замахивается правой и…
– Ну-у…
На несколько мгновений я завис. Одно дело вспоминать весёлую юность с друзьями, другое – вытаскивать постыдный её фрагмент перед работодателем.
…но я ухожу в сторону и…
Но и скрывать не было смысла. По контракту все мои действия на работе (механические, вербальные, ментальные) принадлежат клинике, так что МВ имеет полное право проверить, какая комбинация нейронов активизировалась у меня при слове «Выготский», и какому образу она соответствует.
Я кашлянул:
– Об Иване.
– Кто такой?
– Понятия не имею.
МВ перестал водить кисточкой и поднял слегка удивлённый взгляд.
– Понятия не имею, кто он сейчас, – уточнил я. – Мы лет двадцать не виделись – приятель юности. Ну то есть… Не то, чтобы приятель… Я и тогда о нём мало, что знал… Очень башковитый – потрясающие баллы по ментальным и академическим дисциплинам. Прекрасная память: знал пять, что ли, языков. Чудно, верно? Зачем их учить самому? Но у него это семейное – внук известного лингвиста. Того самого, который разработал дешифратор внутренней речи для основных индоевропейских языков. Это сразу повысило качество ментальных коммуникаций – можно сказать, произвело прорыв…
– Дешифратор внутренней речи? – МВ снова отвлёкся от иероглифов.
– Ну да!
Людям ведь только кажется, объяснил я, что внутри себя они произносят полноценные фразы – с подлежащим, сказуемым и прочими дополнениями. На самом деле – ничего подобного. Предложения, которыми мы думаем, существуют в сжатом виде – вроде зародыша или заархивированного файла. Поэтому разобрать, где там существительное, а где глагол или прилагательное, долгое время считалось задачей нетривиальной. И Выготский-старший-старший эту задачу решил – разработал метод и программу.
– Хм. Никогда не задумывался, как это работает, – МВ направил взгляд к потолку; его узкое волевое лицо с решительным изломом бровей стало задумчивым. Видимо, он пытался проверить, как звучит внутренняя речь в его собственной голове. Но вскоре вернулся к разговору: – И?
– Собственно, всё. Знаю только, что несколько лет назад он выпустил историю «Из жизни красных и оранжевых» – о приключениях зелёного на социальном дне. Я просматривал – увлекательно. Не думал, что его потянет на авантюры, но, не исключаю, что он всё выдумал. Хотя…
– Да, это тот Выготский, который нужен, – МВ макнул кисть в баночку с тушью, затем другой кистью убрал излишки чёрной жидкости.
Обхватив сиденье руками, я тихо переместился с краешка стула ближе к спинке.
– Кому
– Нам, – коротко ответил МВ. – Это наш шанс. И как, говоришь, вы с ним закорешились?
Уфф!.. Во-первых, беседовать с МВ о женщинах – а здесь речь шла именно о них (о ней) – всё равно, что любителю выходить против профессионала. Сколько сотен их у него было? Это знают только Система ментальных коммуникаций (СМК) и ментальная копия самого МВ. Помню, лет пять назад, вернувшись из командировки, я позволил себе в отчёте неформальное отступление. «Знаешь, какие сейчас дорогие девочки в Питере?» – спросил я, как бы демонстрируя шефу, что по женской части я тоже парень не промах. Это была позорная ошибка. «Не знаю, – ответил МВ с нарочитой кротостью, – мне пока так дают». И залился счастливым смехом.
Во-вторых, в этой истории я потерпел фиаско – впрочем, как и Выготский. К тому же мы оба нажили неприятностей.
– Да так, – я попытался придать голосу небрежно-юмористический оттенок. – Подрались из-за одной девицы…
– Уу-у!.. – МВ сделал вид, что впечатлён, и поднял на меня заинтересованный взгляд, словно я предстал для него в новом свете. – И кому она досталась?
– Это имеет отношение к делу?
– Просто интересно.
– Никому. Ну, то есть, кому-то, наверное, досталась, но не нам.
МВ сочувственно поцокал языком.
– Ну, вы и лузеры! – он привстал, перегнулся через стол и обнадёживающе похлопал меня по плечу: – Не переживай, брат, у тебя ещё будет много женщин!
В ответ я хмыкнул:
– Спасибо, у меня и так… А почему ты о нём заговорил?
– Надо с ним встретиться.
– Мне?
– Хм! – МВ бросил в меня скептический взгляд. – Я думал, камни образуются в желчном пузыре и почках, но твой пример доказывает: иногда они встречаются и в головах.
– Но я действительно не…
– А кто у нас по связям с общественностью? Ты? Вот тебе представитель общественности – встречайся…
– Но зачем?
Тут МВ стал серьёзен:
– Мы можем на этом деле круто подняться. Если ты не облажаешься, как это у тебя обычно бывает…
– Когда это я лажал? – возмутился я. – А кто придумал слоган «Лечись, пока всё зашибись!»? А кто…
– Мы можем получить голубую лицензию – ты понимаешь, о чём я?
Вот это да! Конечно, я понимал. Для нашей зелёной клиники – это скачок в будущее. Восхождение на качественно иной уровень престижа и денег. Наконец, это приближение к медицине бессмертных. Такие шансы выпадают не каждое десятилетие.
– Но с какой целью с ним встречаться?
– Твой друган стал пропадать с ментальных радаров.
– Как это? – оторопел я.
– Вот это и надо выяснить.
– Я имею в виду: разве такое возможно?
– Невозможно.
– Тогда как?
МВ отложил кисточку в сторону и посмотрел на меня, склонив голову набок.
– Извини, – сказал я, – это от ошеломления. Никогда о таком не слыхал. А что если он сделал операцию по удалению биочипов головы? Или хотя бы одного – левого или правого? Не знаю, как это возможно, но вдруг?