Бессмертие наемника
Шрифт:
Я кивнул. Роль мне отводилась унизительно вспомогательная, но, как это ни парадоксально, ключевая.
Бронетранспортер остановился, и мы выскочили из него на мягкую траву окружающего лабораторию парка. К нам сразу же подбежали офицеры и солдаты спецназа. Инструктаж ударной группы был невероятно краток и состоял из каких-то отрывочных словосочетаний и цифр. Лично я не понял ни слова. Впрочем, этого от меня и не требовалось. Более того, ко мне были приставлены двое бойцов с неким подобием щитов в руках.
– К зданию подойдем под прикрытием машин сразу с четырех сторон, далее каждая группа действует в соответствии со своей частью плана номер один, –
Последние, не более понятные, чем все предыдущие, инструкции он адресовал двум приклеившимся ко мне солдатам. Те в ответ совершенно серьезно закивали и подняли щиты, закрывая от меня вид на лабораторию, словно мне уже начала угрожать непосредственная опасность. Недоумевать по этому поводу мне пришлось совсем недолго. Только мы вышли на опушку, по щитам щелкнула пара потерявших на излете большую часть энергии игольчатых пуль. Вступление обнадеживало. Очень хотелось верить, что это было простое совпадение, и целились белоглазые вовсе не в меня, а палили наугад, но штурм начался одновременно отовсюду, а враги стреляли пока только в сторону нашей группы.
Выехавший вперед бронетранспортер закрыл нас своим тяжелым корпусом, и до здания мы добрались почти без потерь. Бой шел где-то на уровне шестого этажа и на крыше. Вражеские солдаты были настолько искусны в своем ремесле, что даже теснили наших вниз, несмотря на невыгодное положение и ведение боевых действий на два фронта.
Примерно час мы провели на площадке между шестым и седьмым этажами, ожесточенно расстреливая ни в чем не повинные ступени и перила лестничных маршей. Затем наконец пришло сообщение с крыши. Действующим наверху группам удалось вскрыть часть бетонных перекрытий и вновь попасть в коридор четырнадцатого этажа.
Меня вместе с Дремовым, Кругом и двумя телохранителями срочно затолкали в вертолет и подняли на окутанную дымом крышу.
Истекая слезами и задыхаясь, я спрыгнул в знакомый коридор. Он изменился почти до неузнаваемости. Стены почернели от копоти и покрылись пулевыми шрамами. Пол прогорел и в некоторых местах вздулся пузырями. Отвратительно пахло горелым пластиком, озоном и порохом. Тем не менее я уверенно определил направление движения и пошел к дверям в испытательный зал. Там творилось что-то ужасное, но как раз в данный момент перевес был на стороне нашего спецназа.
– Освободите платформу! – заорал Дремов, стаскивая завалившие платформу тела в сторону.
Ему помогал старший сержант и несколько солдат, причем один был в форме Севиных гладиаторов, только с оторванными погонами и знаками различия. Другие воины сосредоточенно ждали появления из переливающегося над платформой синего свечения новых врагов и не опускали оружия, целясь поверх голов работающих товарищей.
– Пора, – решительно сказал Дремов и запрыгнул на платформу.
Следом за ним устремился Круг, потом в переходе исчезли все присутствующие в комнате воины, и в конце концов туда пошли остальные, не поместившиеся в испытательном зале и ожидавшие своей очереди в коридоре… Они шли, казалось, бесконечными колоннами, и я быстро потерял счет исчезнувшим в «тоннеле» солдатам. К тому же меня больше занимало другое. Яне видел никаких изменений в характере свечения и потому не был уверен, сработал ли придуманный капитаном трюк.
Прошло несколько томительных мину т, и с «той стороны» начали поступать раненые. Один из них, с простреленными руками, морщась от боли, подошел ко мне и доложил
– Дремов просил передать, что
– Спасибо, – поблагодарил я солдата. Ситуация была предельно ясна, и, поскольку от меня уже ничего не зависело, оставалось только ждать.
– Празднуешь победу, Леня? – вдруг отчетливо раздалось в моей голове.
Я сосредоточился и ответил:
– Это не моя победа, Сева, поскольку и война была не моей, а вашей с Дремовым и поднебесниками. Разве не так?
– Это верно, – в голосе Севы не было прежней злости. Он говорил подозрительно спокойно и даже отчужденно, словно происходящее его не касалось вовсе. – Тебя все время вели, как щенка на сыромятном поводке. И я, и твой приятель Дремов. А ты бежал, высунув язык и совершенно не понимая, что происходит. Ты был чертовски близок к созданию нормального подпространственного портала, но послушался меня и создал «ловушку». Потом ты «случайно» настроил фокус так, что он попал в приятную, но необитаемую планету. Наконец ты избавил меня от необходимости тратить время на сражение с Воздушной Армией Поднебесной. То, что произошло после этого, я в расчет не беру…
– С чего вдруг такая снисходительность, Сева?
– Причин немного. Вернее – две. Первая: я освоил подаренный мне капитаном приборчик, и теперь мы с тобой сможем познакомиться поближе, не скрывая разные маленькие тайны в заветных уголках памяти, а вторая… банальна и проста. Взгляни-ка сюда.
Диалог дополнился зрительной картинкой, и я увидел, что Сева расположился в удобном кресле космического истребителя. Рядом с ним, испуганно глядя на говорящего, как ей казалось, с самим собой врага, сидела Алена. Все-таки он нашел ее первым.
– Если твоя рука потянулась к выключателю «ловушки», спешу предупредить: мы давно уже вне зоны ее действия, – Сева рассмеялся и так же внезапно, как вышел на связь, замолчал.
Глава 23
Сентябрь текущего года. Финал
Никаких требований, угроз или условий. Я опустил руки и уставился на экран новенького монитора управляющего компьютера. Мне наверняка следовало принять какое-то героическое решение, но ничего подобного в голову не приходило. Я был полностью деморализован.
Именно в таком состоянии меня и застали Дремов, Антончик и Круг, когда вернулись к «переходу» вместе с освобожденными из плена штатскими и солдатами.
– Не думаю, что стоит серьезно волноваться, – выслушав меня, заключил Дремов.
Мы расположились в уцелевшем кабинете заведующего лабораторией на пятом этаже. Сотрудники Васильева работали с вернувшимися людьми, собирали оружие, фотографировали места боев и допрашивали захваченных пленных.
Переход по просьбе Дремова мы оставили открытым, чтобы необулъские контрразведчики могли провести примерно те же мероприятия в отношении оставшихся на Сапфо пленных из других миров и отрезков времени, а затем спокойно вернуться домой, к своей двенадцатой точке транзитом через «тоннель» моей «ловушки».За тяжелой дверью кабинета слышались топот медиков и офицеров, голоса, разнообразный шум и стоны раненых. Меня это почему-то сильно отвлекало от рассуждений, и я почти полностью положился на опыт капитана.