Бессмертие
Шрифт:
Солдат спустился на дно оврага со вторым артефактом в руках. Открыв футляр, Рита достала толстый черный ремень с двумя устройствами: пультом и рециркулятором.
— Очень старые, — сказала она.
Оресиас поднял руки, и она надела ремень ему на талию.
— А как включается?
Рита подумала секунду-другую и дотронулась до пульта. Вещь не связалась с ее мозгом — видимо, была не такой «умной», как Ключ. «А что бы сделала бабушка? — спросила у себя Рита. — Заговорила бы с ней, наверное».
— Включись, пожалуйста, —
Ничего не произошло. Она еще поразмыслила и решила испробовать бабушкин английский. Когда-то этот язык давался Рите с трудом; она так и не научилась бегло говорить на нем.
— Включись, пожалуйста, — повторила она. — Защити этого человека.
И вновь — никакого ответа.
Рита рассердилась на свое невежество. «Ну почему бабушка не научила ее работать с артефактами? Наверное, к старости блестящий ум Патрикии потускнел».
— Ничего в голову не приходит, — пожаловалась девушка. — Разве что самой надеть? Может, тогда включится?
Оресиас с непреклонным видом покачал головой.
— А вдруг это опасно? Если Ее Императорское Величество еще сидит на троне, она мне голову снимет. Прежде — животное. — Он распорядился, чтобы принесли кролика.
— Я пойду, — шепнул Рите на ухо Люготорикс. Она лишь отмахнулась. Ее окружали непрофессионалы; никто (возможно, и она сама) не отдавал себе отчета, насколько уникальна эта ситуация… и опасна, причем, быть может, не только для них.
Доставили кролика — комок меха с подрагивающим розовым носом. Клетку из ивовых прутьев вместе со зверьком подвесили к металлическому крюку на конце длинного шеста.
Воды не прибывало, и Оресиас смело вошел в ручей и неуклюже двинулся по скользкому дну, держа наперевес шест с болтающейся клеткой.
— Куда его совать? — спросил он.
Рита невольно улыбнулась.
— В середину.
Оресиас поднял длинную жердь и приблизил клетку к центру блистающей линзы.
— Так годится?
Точно по волшебству, клетка с кроликом исчезла.
— Да… — тихо и с благоговением в голосе отозвалась Рита. Она попыталась вообразить, как из этой линзы выпадает Патрикия и приземляется в оросительном канале.
— Подержу несколько секунд. — В руках Оресиаса трясся шест.
С севера донесся глухой топот. Стоявший над обрывом Джамаль Атта вздрогнул и повернул голову.
— Татары! — закричал он. — Киргизы! Их сотни!
Оресиас побледнел, но не опустил шеста.
— Где?
Люготорикс тигриными прыжками помчался на обрыв. Рита не знала, что и делать — остаться рядом с Оресиасом или бежать следом за кельтом и выяснять, в чем дело. Вокруг пчелолета шумели солдаты. Топот нарастал.
— Конница и пехота! — прокричал сверху Люготорикс. — Близко! В двух стадиях, не больше!
— Чей флаг? — От натуги у Оресиаса дрожали руки и торс. Линза висела неколебимо, пряча в себе клетку, как
— Нет флага, — сказал Атта. — Это киргизы! Надо бежать!
Конвульсивным рывком Оресиас выдернул клетку из Врат. На дне ее Рита увидела безжизненное красно-серое пятно; в следующий миг Оресиас метнул шест через ручей и сам бросился к берегу. Девушка и ученый склонились над кроликом. Он был мертв. Он вообще мало походил на животное.
— Что с ним? — спросила Рита.
— Взорвался, похоже… или растерзан. — Оресиас потрогал ивовые прутья — они остались невредимы. На траву и грязь текла тонкая струйка крови. Ученый отцепил клетку от шеста и торопливо засунул ее в прорезиненный заплечный мешок. По склону сбежал Люготорикс и схватил Риту за предплечье. В руке он держал автомат.
— Надо идти, — твердо сказал он.
Рита не стала упираться.
На краю обрыва они ненадолго задержались, чтобы собрать Вещи. Солдаты с ящиками бежали к пчелолету; один из них упал и вскрикнул. Рита решила, что в него попала пуля, но он встал и поднял свою ношу.
Она поглядела на север. Оттуда к лагерю быстро приближалась черная полоса; трава доставала лошадям до холок. Из-под копыт летели комья мокрой земли, а гортанные голоса седоков, перекрывая топот, сливались в пение, похожее на вой стаи волков. Кое-кто махал длинноствольной винтовкой или саблей.
Вдруг позади конницы, из-за низкого холма, поднялся легкий многокрылый чайколет и зажужжал, как летняя саранча. Он опередил всадников, набрал высоту, затем поднял крылья почти вертикально и промчался над лагерем всего локтях в пятидесяти; кибернетес и наблюдатель на заднем сиденье пытались разглядеть пришельцев. Рита отчетливо увидела длинную черную подзорную трубу в руках наблюдателя. Затем огромные ручищи Люготорикса схватили ее под мышки, оторвали от земли и понесли к ближайшему пчелолету. Оресиас бежал вдогонку. Оглянувшись, Рита увидела Джамаля Атту: раскинув руки, он бежал к солдатам, забравшим с грузового самолета новую партию ящиков. За спиной Атты развевалась плащ-накидка.
— Бросай! — скомандовал он. — Живо на борт!
Киргизы уже скакали по лагерю. Несколько верховых съехали в балку и, едва не налетев на Врата, поднялись по другому склону. Лошади ржали, раздували ноздри, роняли комья пены.
Всадники носили черные лосины поверх темно-серых штанов, свободные куртки фуксинового цвета, прихваченные на поясе шнурком, и кожаные шапки; клапаны, прикрывавшие уши, подлетали на скаку.
Конники гарцевали вокруг палатки, крича и целясь из винтовок. Среди солдат кто спрятался в траве, опустившись на колени, а кто стоял во весь рост, не осмеливаясь поднять оружие и только шаря по сторонам круглыми от страха глазами. Ойкуменян явно превосходили числом. К тому же снова хлынул ливень, добавив суматохи.