Бессмертная и недооцененная

Дэвидсон Мэри Дженис

— Это срабатывает только с черными людьми, — сказала Джессика.

Тина выпучила глаза, она всегда так делает, когда сосредотачивается, чтобы не засмеяться:

— Я боюсь, что это старые выдумки, мадам.

— Всегда рада тебе Антония, — сухо сказала я, — ух ты, да ты поправилась на целую тонну.

Она свирепо на меня посмотрела. Ее волосы были идеального цвета (наверняка и на ощупь тоже, но я не планировала до них дотрагиваться), как у дольки ананаса. На ее глазах было больше голубых теней, чем у королевы диско в семидесятые,

а ее помада была на тон краснее, чем карандаш для губ. Девять часов вечера, одна дома, мужа нет в городе, и при полном параде. И черная мини-юбка. И белая шелковая блузка, без лифчика. Невероятно.

— Убирайся отсюда вместе со своими дружками, — сказала она.

Она родилась и выросла в Бимиджи, но произносила согласные так, как если бы она провела много лет в элитной школе на восточном побережье.

— Я уже говорила твоему отцу, что не понимаю, почему он не прекратит иметь с тобой дело, и скажу тебе это прямо в лицо. И еще одно: я не хочу, чтобы ты была рядом с моим ребенком. Мне все равно, старшая ли ты сестра или нет. У тебя должно было хватить приличия остаться мертвой, как у любого нормального человека после смерти.

— Она действительно живет во лжи, — сказал Марк, вытаращившись на нее.

— В этом я с тобой не могу не согласиться, — сказала я. — Это Марк, мой голубой сосед.

Помимо всех остальных прелестных моментов Ант была еще и гомофобом.

— А это Синклер и Тина, — и так было понятно кто они, — Мы здесь, чтобы задать тебе несколько вопросов.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать. Не могу поверить, что тебе хватило наглости прийти сюда как нормальному человеку, когда ты… ты…

— Республиканка? — спросила я, начиная получать удовольствие от всего этого.

— У нас есть к тебе парочка вопросов, а затем мы уберемся с твоих глаз долой, — сказала Джессика. Я могла видеть, что ее до смерти хотелось сказать то, что она собиралась.

— Итак, что насчет твоего ребенка, которого ты уже родила?

К сожалению, Ант не была застигнута врасплох, что означало, что мой папа уже предупредил ее о том, что он проговорился. Это было досадно. И неожиданно. Она крепко держала моего папочку в своих наманикюриных пальчиках. Он жил постоянно боясь, что она подожмет от злости свои хирургически увеличенные губы.

Вместо этого она вздохнула и возможно нахмурилась, но из-за большого количества ботокса, сложно было сказать наверняка.

— Не лезь не в свое дело и убирайся отсюда, потому что тебя это не касается, и я не могу поверить, что ты продела весь этот путь просто чтобы спросить меня об этом. Это давняя история.

— Весь этот путь? — переспросил Марк, — Вы живете в Эдине, а не в далекой Африке.

— Мы что собираемся простоять в прихожей всю ночь? — пожаловалась Джессика.

— Я удивлена, что нам удалось пройти уже сюда, — ответила я.

— Нет, вы не будете стоять здесь всю ночь. На самом деле вы уйдете, немедленно, — она покопалась в кармане и

вытащила оттуда крест, который она очевидно сделала из палочек от мороженного.

— Силой Христовой вынуждаю вас! Силой Христовой вынуждаю вас!

Я рассмеялась, в то время как Тина и Синклер сделали шаг назад и отвели взгляд.

— Я говорила тебе, — сказала Джессика, — это срабатывает только с черными людьми.

— Как ты можешь шутить над такими вещами? — заныл Марк.

— Вот и подумай над этим, Марк, — терпеливо ответила она.

— Убирайтесь из моего дома, вы отвратительные ходячие мертвецы!

— Она сделала то же самое, когда бойскауты приходили продавать рождественские гирлянды, — разъяснила я для остальных, а затем шагнула вперед и вырвала у нее крест

— Куда ты ходила на курсы «умелые ручки»? Неужели нельзя было побеспокоиться и сходить в ювелирный магазин, чтобы купить посимпатичнее? Я удивлена, что не выжала из отца четырехзначную сумму на покупку креста из бриллиантов.

— Убирайся из моего дома, — прошипела она, — считается, что ты не можешь так делать.

— Ты это мне скажи, мы собираемся спросить тебя о другом ребенке моего отца, и мы не уйдем, пока ты нам все не расскажешь.

— Я не скажу вам ничегошеньки, отвратительные мертвецы. Сейчас вы уберетесь отсюда, а я пойду спать.

— О, — сказал Синклер, выступая вперед, раз я убрала палочки от мороженного в свою сумку, — сон, это последнее о чем вы будете думать в ближайшее время Миссис Тейлор.

Глава 7

Я спустилась назад в гостиную, после пятиминутного перерыва, за время которого я успела сунуть духи Антонии в сушилку и нажать кнопку «пуск». Антония сидела в дальнем углу дивана, наклонившись вперед, и неотрывно смотрела на Синклера. Ее ладони лежали на коленях, и она бессознательно царапала по коже, но взгляд от Синклера так и не отводила.

Я чувствовала какую-то странность во всем происходящем. Почему на самом деле мы этим занимаемся? Я даже не была уверена, что именно чувствую по этому поводу, но как бы то ни было мы здесь и пытаемся рыться в ее испорченных мозгах. А почему Синклер так заинтересован? У него что нет других королевских дел, которыми стоит заняться? Может примерка костюма? Присмотреть за новообращенными или поучит их чему-либо? Однако он здесь, сидит на скамеечке для ног, обитой джинсой, и держит руки Антонии в своих, вытягивая из нее все что можно. Абсолютно все.

— … а затем я попыталась заставить его сделать мне предложение, но он не сделал этого, так как боялся, что Бетси рассердится на него, если он бросит ее мать, поэтому мы расстались.

— Да, но что насчет ребенка? — спросил Синклер.

— Ребенок…ребенок…

— Послушай, она становится какой-то странной, — пробормотал мне Марк, — посмотри на нее.

Я посмотрела. Ее ногти все царапали и царапали ее кожаную мини-юбку, и с одной стороны ее рот обвис, как будто ее сковал паралич.