Бессмертная и недооцененная
Шрифт:
Я попробовала открыть окно, но оно не поддавалось. В особняке было так много комнат, а жило в нем так мало людей, что окно могло не открываться лет пятьдесят или больше.
Слишком нетерпеливая, чтобы открывать его с помощью ручки, слишком возбужденная возможностью выйти наружу, я разбила окно кулаком и выбила наружу крупные осколки. Затем я выпрыгнула из него, чувствуя себя как Старски. Или Хатч — который из них был блондином?
Я упала на землю двумя этажами ниже, выплюнула землю и шлепнулась на спину, впитывая солнечный
В течение минуты.
Спасибо, Господи. Большое спасибо! Я этого совсем не заслужила. Но все равно спасибо.
Мысли о том, что я делала вчера вечером, проникали в мой мозг, разрушая мой отдых. К несчастью для меня, Книга не обеспечивала амнезии.
В моем уме вспыхнули события прошлой ночи. Попытка убить Тину — которая ловко надрала мне задницу. Неловко быть побежденной тем, кто вполовину меньше твоего размера, но я была рада, что не добилась успеха. Те ужасные вещи, которые я сказала Марку… Он был мне хорошим другом, а я назвала его доктором Пиявкой.
И Джессика… Ох, Джесс.
Я все испортила. Я сожгу себя, прежде чем снова сделаю тебе больно. Ты лучший друг, который может быть у вампира. Да, это звучит хорошо. Это нужно повторить.
И повторила. Боже, если только она выслушает меня, я буду извиняться в течение следующих 30 лет. Только пожалуйста, пожалуйста, пусть она меня выслушает.
И Синклер. Я застонала и закрыла глаза руками. Страшный, злой секс с Эриком Синклером! Это было почти так же плохо, как кормиться от Джессики. Я была раздосадована на себя за то, что использовала его, и на него за то, что он мне это позволил.
И к тому же я была злой! Как мог этот маленький факт укрыться от его внимания? Он замечает как муха садится в квартале от него, но он не понял, что я превратилась в СуперСучку?
Я села прямо, раздраженная и встревоженная, и услышала безошибочный звук, с которым патрон дробовика заходит в ствол. С мамой я достаточно часто была на охоте на уток, чтобы знать, как это звучит. (Это было в те дни, когда я еще не вступила в ПЕТА, также как сейчас я уже в Пета не состояла — на мой вкус они были немного экстремальными).
Я осмотрелась вокруг. Марк стоял вдали в двадцати ярдах, держа мой старый двенадцатикалибровый дробовик. Какова статистика? Большинству людей, которые хранят оружие в доме, суждено стать жертвой этого самого оружия, нежели чем жертвой другой опасности?
Так как я была уверенна в его меткости, я тихо поклялась уделить больше внимания такой статистике в будущем.
— Ээээ, я больше не опасна — сказала я.
— Мммм… — ответил он. Он был одет не в свою рабочую форму или обувь, а в джинсы и футболку с надписью «Тори Амос». Либо у него
— Ты в порядке? Не порезалась, когда вылезала из окна?
— Нет. Я имею в виду, нет, я не порезалась, но нет, я не в порядке. Я в порядке. Сейчас, я имею в виду.
— Эрик услышал, что ты вышла.
— Окей. Эээ… что ты планируешь делать с этой штукой?
— Хорошо. — Он подошел ближе, но ствол оружия не дрогнул, — Это не убьет тебя, но мы полагали, что это замедлит тебя. Ты можешь увернуться от пули, но Тина думает, что ты не смогла бы увернуться от картечи.
— Скорее всего, Тина права. Она в порядке?
— Конечно. — Он слегка усмехнулся. — Она выиграла в драке, если ты не помнишь.
— Я помню. — Я вздохнула и опустила голову на колени.
— К сожалению, я помню все. Я полагаю, что сейчас хороший момент, чтобы начать унижаться. Я сожалею о том, что сказала тебе, Марк. — Я подняла глаза на него. — Я не это имела в виду. Я была бы очень огорчена, если бы ты съехал.
— Угу.
— Честное слово, Марк. Я действительно сожалею. Я облажалась.
— Окей.
Оружие не опускалось.
— Кто-то еще внутри?
— Да. Тина все еще отдыхает, но Эрик, я и Джесс бодрствуем. Мы пытались решить… неважно.
Пытались решить, что делать со мной, когда сядет солнце, а я все еще буду злой. Я почти улыбнулась; держу пари, что Синклер не ожидал, что я встану в четыре часа дня.
— Этого не было достаточно для тюремной камеры, — я не могла не обратить на это внимания. — В комнате было стеклянное окно.
— Мы рассчитывали на то, что эффект от прочтения книги пройдет.
— Хорошо. Я могу войти?
Наконец, дробовик немного опустился.
— Что ты собираешься делать?
— Унижаться, пока не добьюсь прощения. О, и наорать на Синклера. Ты думаешь, что он не заметил, что я была не в себе?
— Да, хорошо … он тоже расстроен.
— Он расстроен?
— Да.
Я не могла не заметить, что Марк не поставил дробовик на предохранитель. Он мог верить, что я пришла в себя, но не собирался рисковать. Это опечалило меня — он никогда не был особенно подозрителен по отношению ко мне прежде.
Я задалась вопросом, что же еще изменилось.
Глава 14
— Смотрите, кто чувствует себя лучше! — сказал Марк, поскольку я нерешительно вошла в одну из чайных комнат.
— Эээ… привет, — сказала я. Затем — Что это делает здесь?
Я не имела в виду Синклера (хотя после прошлой ночи я не была особенно счастлива видеть его). Я показывала на Книгу Мертвых, которая непонятно зачем лежала на столе рядом с сахарницей.
— Я тоже решил немного почитать, — ответил Синклер. Он выглядел так, как будто изображал статую — такой же одеревеневший и неподвижный. — Конечно, я остановился после нескольких страниц.