Бессмертная Легенда
Шрифт:
Кинув абордажную кошку, я зацепился за деревянный край орудийного порта и по канату, прикреплённому к кошке, быстро полез вверх.
— БА-БА-Х!!! — по ушам ударило так, что я едва не разжал пальцы. Проклятье — вот это грохот! Мне кажется, канониры рядом со стреляющим орудием слышат не такой мощный грохот, как я сейчас.
А всё потому что я находился прямо перед орудиями. Мощный выстрел шоковых кулеврин Франки-Штейна пронеся мимо меня и врезался в Лудестию.
Шоковые кулеврины бьют по людям, но и кораблю тоже наносят урон.
Но что поделать —
— В БОЙ!!! — заревел Берг, перекрикивая гром барабанов.
Я вцепился пальцами в край орудийного порта. Удивительно, но канониры меня до сих пор не заметили. Они не спускали глаз с щита Франки-Штейна, ожидая, когда тот спадёт.
Тут ведь какая ситуация — сейчас физически нет щита у Лудестии, но сердечник работает. То есть где-то на энергетическом уровне щит есть, но недостаточно сильный, чтобы проявиться. Однако и этого хватает, чтобы сердечник на Франки-Штейне словил резонанс.
И когда щит Франки-Штейна исчезнет, пушки Лудестии больно ударят по моему нынешнему кораблю.
Сняв кошку, я напитал тело структурными вибрациями и швырнул её выше, зацепившись за планширь.
Видел, как надо мной пролетел Гарри Разноус — мои ребята пошли на абордаж.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы самому залезть на планширь. Я быстро осмотрелся. Бари с группой бойцов расположились ближе к шканцам и не участвовали в общей рубке.
Ох, он заметил меня. И начал хитро улыбаться, указывая абордажной кошкой в сторону моего корабля. Провоцирует? Хочет заставить нас прыгать обратно? Чтобы больше моих бойцов попали под его бортовой залп.
Я хмыкнул и стянул со спины пухлую сумку. Носил её на лямке, через плечо.
В глазах Бари появилось недоумение.
На меня бросился какой-то моряк, но я не обратил на это внимание — один из моих алти вырубил моряка дротиком.
Показав Бари средний палец, я что было сил швырнул пухлую сумку вверх.
Она взлетела над палубой Лудестии, а я выхватил пистоль-кулеврину.
— Бэнг, — сказал я, нажав на спусковой крючок.
Выстрел был не особо громким — всё-таки вокруг было шумно — гремели выстрелы, звенел металл, барабаны больше не звучали, но громыхали бортовые залпы других кораблей.
Однако этот выстрел настолько шокировал Бари, что он замер с открытым ртом. Глядя на сыплющуюся из разодранной сумки пыльцу радужного цвета, разносящуюся по палубе Лудестии, он, вероятно, выуживал из закутков своей памяти давным-давно забытый разговор:
— Бари, а прикинь, кто-нибудь угонит нашу красоточку?
— Ты чё Леон, прям угонит? Из бухты? Потому как на абордаж её не взять!
— Да даже и из бухты?!
— На ней всегда кто-то есть!
—
— Это от пива, дружище, оно тут отстойное. Хотя если от мысли, то лучше тогда просто не думай.
— А я же подумал, Бари! Знаешь, на такой случай сделаю штуку, от которой будут на время блокироваться все системы Лудестии! Тогда мы сможем легко её вернуть!
— Эй, это вообще реально?
— Всё реально, Бари! Было бы желание! Да, придётся хорошенько мозги поднапрячь. Но… Что ты думаешь, например, про рассеивающийся порошок? Сыпется на Лудестию, и вуаля!
— Звучит как бред. О, красотка, тащи сюда свою сладкую задницу и ещё две кружки пива!
И вот сейчас на этот порошок он смотрит.
И как он вообще мог забыть, что я довёл этот проект до конца? Хм… А я вообще говорил ему? Я постоянно что-то модернизировал в Лудестии, а Бари, всё-таки хоть и неплохой артефактор, но до меня ему далеко. Да и занимался артефакторикой он по нужде, а не по зову сердца.
Так что он не обо всех улучшениях Лудестии знает. Может, и не в курсе, что в контурах корабля есть нужные рисунки, реагирующие на эту смесь.
Позади меня у Франки-Штейна спал щит.
— Огонь!!! — заревел Бари во всю глотку. — Потопите их корыто!!!
Но выстрела не последовало. Ни сразу, ни через несколько секунд.
Победно улыбаясь, я побежал по планширю к Бари.
Проклятье! Какой-то рьяный офицер и его бойцы попытались меня остановить. Я рисковал свалиться в воду, так что пришлось спрыгнуть с планширя и включиться в рубку.
Я уклонился от выпада тяжёлым топором и тут же достал шею противника кончиком ятагана. Через миг заблокировал саблю другого парня, выхватил второй пистоль-кулеврину и выстрелил, сметая часть врагов.
— Кэп! Они на нашем корабле! — закричал Берг, имея в виду что Бари всё-таки повёл свой отряд на ответный абордаж.
А передо мной ехидно скалился всё тот же офицер. Бари сменил команду Лудестии, и я знать не знал, что это за накаченный кудрявый мужик, рассекающий с голым торсом.
Бритым голым торсом. И соски у этого офицера проколотые.
Эм, надеюсь, у Бари не сменились предпочтения, и он не стал засматриваться на смазливых морячков? А то как-то… не хочется думать о нём ещё хуже.
Хотя, казалось бы, куда уж хуже.
Ой, а этот проколотый ещё и орудует плёткой! Что за странное артефактное оружие!
Плётка была с двумя длинными хвостами. Взмахнув ей, офицер атаковал меня. Ух ты! Хвосты удлинились.
— Ты будешь визжать, мальчик! — крикнул он.
Фу! Какой у него противный голос!
А оружие ещё противнее — один хвост плётки оплёл лезвие ятагана, а затем ударил разрядом молнии!