Бессмертные (Сборник)
Шрифт:
— Из ада? — перебила его я. — Ты явился из ада?
— Нет. Или, по крайней мере, не из того ада, который представляешь себе ты. Меня послали сюда, чтобы помочь тебе осуществить возмездие над одними и спасти других.
— Как ты спас меня?
— Ну, вроде того. — Он вздохнул и снова прокашлялся. — В преисподней заключены духи древних чудовищ, и время от времени они находят способ бежать. При этом они стремятся найти себе тело и учинить тот же хаос, что они устраивали столетия назад. Я первый из своего племени — нашего племени, — созданного, чтобы находить этих существ и возвращать обратно. Так что
— Супергероев, побеждающих чудовищ?! — воскликнула я и тут же в ужасе подумала: «Боже правый! Я рассуждаю, как младенец!»
Он рассмеялся.
— Полагаю, ты можешь называть это так. Я знаю, куда должен отвезти тебя, а там уже будем действовать по обстоятельствам.
Он стронул машину с места и направил ее вдоль по улице.
По обстоятельствам? Это прозвучало не слишком-то обнадеживающе.
Я смотрела в окно, пытаясь телепортироваться или усилием мысли переместить какой-нибудь предмет, но вдруг обратила внимание на отражение собственных глаз. Всегда они были карими, но теперь их заурядный цвет изменился на сияющий янтарный. Неплохо, правда? Я продолжала смотреть в окно, стараясь сосредоточиться. Мы проезжали мимо толпы людей, расходящихся по окончании позднего киносеанса, когда это произошло снова.
— О господи! Вот оно! Я уж думала, какая-то часть меня сходит с ума, а на самом деле это и есть моя скрытая сверхсила.
Я поспешно обернулась к Алеку, ожидая, что он уже знает, о чем я говорю.
— И в чем состоит твоя скрытая сила?
— Я вижу… всякое.
Я снова видела цветную дымку вокруг некоторых людей, точь-в-точь как тогда с мамой. Перегнувшись через Алека, я указала из окна на скопление людей.
— Например, я знаю, что та девушка в розовой кофточке и действительно миленьких пушистых сапожках насквозь и по уши влюблена, поскольку над ней поднимаются горячие розовые туманные ленты — я их вижу. О, о, а погляди на него. — Я ткнула пальцем в стоящего на углу парня с табличкой «работаю за еду». — Вокруг него дымка вся бурая и грязная. Ого, да у него рак. — Я запнулась, немного подумала и вдруг поняла: — У него рак легких. Он умрет. Скоро.
Я содрогнулась, не зная, как мне относиться к своей новой сверхспособности. Плюхнувшись обратно на сиденье, я уставилась в окно: радужный дым колыхался над людьми и извивался в осеннем воздухе, передавая мне знания о том, о чем я попросту не должна была знать.
— Отлично, ты уже учишься. Хотя придет и еще что-то.
Я прикрыла глаза и глубоко, с дрожью вздохнула, внушая самой себе: «Ты в порядке… ты в порядке…»
— Мы на месте.
Алек заглушил мотор, и, открывая глаза, я уже почти ожидала увидеть жуткие лодочные пристани или темный переулок. Вместо этого мы оказались посреди предместий: машина была припаркована перед кирпичным домом, в точности таким же, как и стоящие по соседству.
— Ты шутишь. И это логово чудовища, где мне полагается бороться со злодеяниями?
Алек уже выбрался из машины, и я поспешила за ним по подъездной дорожке. Стоявший здесь автомобиль показался мне подозрительно знакомым.
— Эй!
Мой спутник обернулся и жестом велел мне вести себя тише.
— Но этот дурацкий старый «исузу» принадлежит Полу, — настойчиво заговорила я, понизив голос. — Он встречается с моей матерью. Погляди,
Алека все это явно не волновало, поскольку он так и не остановился, пока не подошел к боковой двери, и мне пришлось опять ускорить шаг, чтобы нагнать его.
— Мы входим.
— Что? Господи, нет! Ты вообще меня слышал? Это дом Пола, и я ни в коем случае сюда не зайду. Твой определитель чудовищ испортился. Кроме того, у него свидание с моей матерью, и, только взгляни, там даже свет не горит. Вероятно, их здесь нет, или еще того хуже. Фу. Возможно, они…
Алек одной рукой прикрыл мне рот, а второй направил меня к двери.
— Ты это чувствуешь?
Его ладонь задержалась на моей, и мне захотелось, чтобы он обнял меня, как раньше.
Внезапно холодок страха просочился сквозь дверь и ленточками пополз вверх по моей руке. Я попыталась отпрянуть, но Алек мне не позволил. За страхом последовали ярость и омерзение. Их горячие коготки вонзались в мою плоть, хотя отметины от них оставались только на моем разуме — и на душе.
— Мы входим сюда, — повторил Алек, выпустив мою руку. — И помни, верь мне. Я твой защитник.
Как только он договорил, мы оказались по другую сторону двери. Вот бы он все-таки предупреждал, собираясь перемещать нас в пространстве.
Алек подтолкнул меня к лестнице, заодно вернув в реальный мир, из которого я столь безуспешно пыталась сбежать. Словно призраки, мы бесшумно проскользнули на второй этаж. С каждым шагом удушающее дымное зловоние страха становилось все сильнее. Меня начало подташнивать. Дальше Алек пошел первым. Я чуть заметно вздохнула. Ладно, все верно. Он мой защитник. Кроме сверхспособности мгновенно перепрыгивать с места на место, словно с одного телеканала на другой, и поцелуем превращать людей в непонятного рода вампиров, он еще должен был обладать сверхъестественной силой (как и сверхъестественной сексуальностью). Двигаясь первым, он сможет побить любое древнее чудище, затаившееся в темноте.
Мы зашли в комнату, где не было никакой мебели, за исключением металлического стола — из тех, на которые в моргах укладывают трупы. В холодном помещении стояла вонь отбеливателя и крови, и эта смесь превращалась в алые и белые струйки дыма, разъедающие мне глаза. Я окинула взглядом комнату, пораженная тем, насколько четко я вижу сквозь дым и тени.
В одной из этих теней я и заметила ее вьющиеся каштановые волосы. Выскочив из-за спины моего защитника, я метнулась к ней.
— Мама?!
Тишина обожгла мои уши.
— Мама! Мамочка!
Нежная ванильная дымка, окружавшая ее раньше, едва тлела среди ржавых щупалец безнадежности и паники, ослепивших меня ужасом. Слезы хлынули по моим щекам, а горло мгновенно пересохло.
— Алек, она не шевелится. И я не понимаю, что с ней!
Он тотчас же оказался рядом. Я потерла глаза, осушив слезы и проморгавшись сквозь дымку иного мира. Он поднял на руки обмякшее тело моей матери — она выглядела такой неестественно неподвижной и беспомощной, что у меня в животе все перевернулось. Мама никогда не бывает беспомощной! Не может быть!