Бессмертные

Корда Майкл

Она вытянула в стороны руки, чтобы наглядно показать, как она полетит, задев при этом несколько своих фотографий, которые упали на пол. Все стены мастерской были увешаны ее фотографиями; хотя Милтон и стал компаньоном и продюсером Мэрилин, он продолжал фотографировать ее по нескольку раз в день.

— Гм, это замечательно, — пробурчал Милтон, бросив нервный взгляд по сторонам, как будто оказался запертым в комнате с сумасшедшей. — Ты говорила об этом с доктором Крис?

Марианна Крис была ее новым психотерапевтом. Ее рекомендовали Мэрилин Ли и Пола Страсберги. Они считали, что каждый, кто хочет освоить их метод, должен

брать сеансы психотерапии, — об этом она ничего не сказала Милтону.

— Марианна согласна, — коротко ответила она. — Она полностью поддерживает эту мысль.

— Ты что, в самом деле собираешься взять Полу в Англию ?

— Конечно, радость моя. Куда я, туда и Пола. — Она сомкнула указательный и средний пальцы, показывая, как это будет.

— Знаешь, Ларри это может не понравиться.

— Тогда придется напомнить Ларри, кто оплачивает все счета, Милтон.

Он пожал плечами.

— А если он все равно будет возражать?

— Тогда пусть убирается к черту.

Последовала длительная пауза. Милтон пытался осмыслить неожиданно открывшиеся новые черты в характере Мэрилин.

— Хорошо, — согласился он, подчиняясь судьбе. — Значит, Пола работает у нас. Сколько мы ей должны платить?

Она бросила на него холодный взгляд.

— Сколько мы платим за ту старинную мебель, которую ты купил за счет компании?

Он удивленно поднял брови и печально улыбнулся.

— Милтон, запомни: возможно, я и похожа на белокурую глупышку, но я совсем не глупышка.

— Ясно. — Когда-то он считался самым тщедушным мальчишкой на улицах Бруклина и поэтому был вынужден постоянно доказывать свое “я”. Ему были известны все трюки — что называется, жизнь заставила, — но, если удача отворачивалась от него, он это четко понимал.

— Я все устрою, — сказал он.

— Это надо сделать немедленно, до того как я уеду в Лос-Анджелес. Пола должна быть со мной на съемках “Автобусной остановки”. — Она твердо посмотрела ему в лицо. — И не скупись, Милтон, — добавила она.

— Vey iz mir.

— Так-то лучше. — Бросив взгляд на часы, она издала пронзительный вопль. Она редко носила часы, потому что любые часы, даже самые дорогие, мгновенно останавливались у нее на руке, словно в ней был некий магнит, который блокировал движение стрелок. — Ой, мне пора! — воскликнула она. — Я опаздываю.

— Куда опаздываешь?

Она чуть было не сказала, что у нее назначено свидание с Джеком в отеле “Карлайл”.

— Опаздываю в парикмахерскую, — помедлив, ответила она, кляня себя за то, что не может убедительно солгать. — Мне нужно переодеться. Уже почти два. Можно я воспользуюсь твоей машиной?

— Моя машина всегда к услугам моих гостей.

Она засмеялась, открывая дверь.

— Милтон, радость моя, мне нравится быть твоей гостьей.

9

Если вы не любите азартных игр, в Лас-Вегасе вам будет скучно, но я приехал туда не развлекаться. Мне нужно было поговорить с Моу Далицем по поручению Джека.

Морис (Моу) Далиц, выходец из знаменитой детройтской преступной организации под названием “Багровая банда”, получил известность и заработал капитал в период сухого закона. В

отличие от большинства гангстеров еврейской национальности, которые жестоко враждовали с разрастающейся сицилийской мафией, он разумно решил сотрудничать с итальянскими мафиози.

В те времена Моу закупал спиртные напитки на заводах, расположенных на территории Канады недалеко от границы с США. Эти заводы принадлежали Джо Кеннеди, который владел ими через подставных лиц. Потом Моу переселился в более теплый климат, на Западное побережье США. Как раз в это время Джо Кеннеди купил за бесценок киностудию “РКО”, и, конечно, эти два человека, недавно переехавшие в Калифорнию с востока США, время от времени негласно оказывали друг другу некоторые услуги, а я у них был посредником. Моу имел возможность попросить Вилли Биоффа не проводить забастовок в “РКО”, а Джо всегда мог договориться со своим старым другом Уильямом Рандольфом Херстом, чтобы имя Далица не упоминалось в газетах.

В итоге Моу добился на Западном побережье больших успехов, чем Джо, а позже стал одним из отцов-основателей Лас-Вегаса. В отличие от многих мафиози, он был человеком богатым, имел много денег, которые мог вложить в дело. Он был единственным из главарей крупных преступных организаций, кто, занимаясь нелегальным ввозом спиртных напитков в страну во время сухого закона, открыто указывал свои доходы в налоговых декларациях. Он мудро рассчитал, что, если будет платить налоги с доходов от своего нелегального бизнеса, его не посадят в тюрьму за незаконные операции. Он построил гостиницу “Дезерт Инн” и вскоре стал предводителем владельцев казино; местная пресса называла его Мистер Лас-Вегас. Именно Моу заставил городские власти проложить тротуары (хотя другие владельцы игорных домов считали неразумным давать игрокам возможность выходить на улицу во время игры, чтобы прогуляться) и соорудил первую площадку для игры в гольф, хотя поначалу эта идея казалась нелепой. Он считал, что казино — это не просто “помещение на верхнем этаже гостиницы, где несколько парней играют в покер”.

И именно Моу организовал на первом этаже своего казино шоу-программу, пригласив выступать в ней знаменитых артистов, чтобы придать незатейливому бизнесу выкачивания денег из карманов людей ореол блеска и очарования. Постепенно он стал своего рода перекидным мостиком между новым поколением гангстеров Чикаго и Среднего Запада (это такие люди, как Тони Аккардо, который унаследовал империю Аль Капоне, и Сэм Джанкана, который в результате кровавой борьбы стал преемником Аккардо) и звездами эстрады, крупными банкирами и политическими деятелями, без которых его бизнес не мог бы развиваться и процветать.

Моу никак не соответствовал сложившемуся представлению о главаре мафии как о полуграмотном уголовнике с перстнем на мизинце. Это был симпатичный мужчина пятидесяти пяти лет, плотного телосложения, с задумчивыми, проницательными глазами, резкими чертами лица (в профиль он был похож на Дика Трейси), всегда одетый в аккуратно отглаженный строгий костюм. У него были длинные пальцы, как у пианиста. Ходили слухи, что вот этими самыми пальцами он однажды задушил человека в подсобном помещении гриль-бара на окраине Детройта, но это было очень давно, да и немного найдется в Лас-Вегасе крупных бизнесменов, которые в свое время не совершили нечто подобное. Некоторые и по сей день не гнушаются такими поступками.