Бессмертный флагман (Чкалов)

Маркуша Анатолий Маркович

В этот же день Горьковский автомобильный завод торжественно отметил трехлетие своей работы. 83 500 автомобилей и 115 тысяч моторов выпустили за три года чкаловские земляки. Сегодня эти цифры выглядят более чем скромно, а в ту пору они были предметом всеобщего восхищения.

* * *

Деловито, буднично, в три строки газеты сообщают: «Два кружка по изучению английского и немецкого языков работают на заводе синтетического каучука в Воронеже…»

* * *

Выставку советской графики в Лондоне за 19 дней посетило 9 тысяч человек. 120 работ были приобретены посетителями. Это много, особенно если учесть деловой спад в Европе тридцать пятого года, серию банкротств и прочих

кризисных явлений экономики.

* * *

Выступая на съезде Советов, заместитель народного комиссара обороны М. Н. Тухачевский, говоря о развитии авиации, заметил: «Мы сейчас имеем, например, увеличение скоростных показателей наших истребителей и бомбардировщиков в полтора-два раза. Увеличение дальности полета и грузоподъемности бомбардировщиков произошло почти трехкратное».

* * *

Амелия Эрхарт, выдающаяся американская летчица, перелетела Тихий океан. В «Правде» появляется фотография мужественной женщины и несколько приветственных слов.

* * *

В ночь с 12 на 13 февраля терпит катастрофу самый большой дирижабль в мире — «Мэкон». Из 83 человек, находившихся на его борту, гибнут трое, восемьдесят спасены.

* * *

20 марта В. С. Молоков приземляется на Диксоне, благополучно завершив перелет по маршруту: Москва — Казань — Свердловск — Курган — Омск — Новосибирск — Красноярск — Подкаменная Тунгуска — Игарка — Усть-Порт — Диксон.

* * *

В Харькове открывается памятник Тарасу Шевченко.

* * *

Заканчиваются съемки фильма «Летчики».

* * *

2 апреля Вера Федорова устанавливает мировой рекорд высотного парашютного прыжка. Покинув борт самолета на высоте 6356,6 метра, ленинградская спортсменка своим тридцать четвертым прыжком вписывает еще одно русское имя в таблицу ФАИ.

* * *

29 апреля в нашей печати была опубликована карта Германии, усыпанная зловещими черными кружочками. Крупно набранный заголовок сообщал: «258 аэродромов в Германии». Ссылаясь на французский журнал, газета писала: «Заявление Геринга о том, что с 1 апреля 1935 года Германия обладает воздушными силами, достаточными для отражения любой атаки в любой момент, в переводе на военный язык означает, что германский воздушный флот готов к полету, т. е. он готов атаковать и пропитан волей к немедленному нападению».

* * *

1 мая 1935 года в воздушном параде над столицей приняло участие около восьмисот самолетов, возглавляемых флагманским кораблем «Максим Горький»; завершая демонстрацию воздушной мощи страны, Чкалов провел над Красной площадью пятерку скоростных истребителей. Крыло к крылу. Клином. Они сверкнули над Спасской башней разящим мечом и вертикально ушли в высоту, растворились в синеве праздничного неба.

Это был последний аккорд напряженной и мужественной увертюры.

* * *

И вот пришел его день, 2 мая 1935 года.

* * *

В своей книге «Высоко над землей», вышедшей, увы, посмертно, в книге, адресованной детям, тем, кого Чкалов любил больше всего на свете, Валерий Павлович так описал этот день.

«2 мая 1935 года я стоял на аэродроме, вытянувшись „в струнку“, спиной к мотору моего любимого самолета. Лучшие наши конструкторы и летчики выстроились для встречи.

Мы дружно ответили на приветствие первого маршала, наркома обороны товарища Ворошилова. Рядом с ним шли Сталин и Орджоникидзе.

С волнением смотрел я на вождя народов, приближавшегося ко мне. Я увидел, как Климент Ефремович показал на меня товарищу Сталину. Они остановились. Полуденное солнце освещало их.

Иосиф Виссарионович поздоровался

со мной и начал задавать мне вопросы. Мне показалось, что это говорит давно знакомый товарищ. Расспрашивая меня о моей работе, товарищ Сталин показал большое знание авиации.

Очевидно, Ворошилов уже рассказывал ему о моих воздушных приключениях, потому что Иосиф Виссарионович спросил меня:

— Почему вы не пользуетесь парашютом, а обычно стараетесь спасти машину?

Я объяснил, что летаю на опытных ценных машинах, которые надо беречь во что бы то ни стало. Во время испытания мысль направлена к тому, чтобы благополучно довести машину до земли.

— Ваша жизнь, — сказал товарищ Сталин, — дороже нам любой машины. Надо обязательно пользоваться парашютом, если есть в этом нужда!

Мне предложили показать фигурные полеты.

Я запустил мотор и свечой взвился в воздух на моей прекрасной машине. Я старался проделать самые сложные фигуры особенно красиво и легко…»

Тому, кто не жил в то время — а я жил, — просто невозможно вообразить, что значили эти несколько одобрительных слов, как тогда реагировали люди на внимание Сталина, направленное на определенное лицо.

2 мая имя Чкалова узнала вся страна.

И Чкалов, конечно, прекрасно осознавал всю значительность происшедшего. И всячески подчеркивал потом, что слова, обращенные к нему, Чкалову, были адресованы всем пилотам Союза.

В недавнем прошлом опальный военный летчик Чкалов, изгнанный из армии, несчетно «проработанный», осужденный, густо увешанный малопочетными «бирками» лихача, считал себя в неоплатном долгу перед своей страной, перед народом, с этого дня и до последнего своего вздоха. И это в конце концов было оплачено им самой высокой ценой, доступной человеку, — ценой жизни.

* * *

После воздушного парада в Грановитой палате Кремля состоялся прием. Руководители страны чествовали авиаторов. В числе приглашенных были многие летчики-испытатели, естественно выглядевшие в этот день именинниками.

А. И. Жуков, бывший инструктор Чкалова, работавший в ту пору заводским испытателем, вспоминает:

«Вдруг он (Чкалов. — А. М.) поднял руку, призывая к вниманию. Зал затих. Чкалов звонко произнес слова, поразившие меня. Мне показалось, что здесь, в Грановитой палате, они прозвучали подобно громовому раскату.

— Учеников хвалят за учителей. Если говорят обо мне хорошо, значит, это хорошее и о том, кто учил меня летать. А мой дорогой инструктор по московской школе здесь. Вы его знаете. Это Александр Иванович Жуков… — И Валерий Павлович показал на меня».

Чкалов умел быть благодарным. И это очень характерно для Валерия Павловича: буквально в первые же часы так трудно доставшегося ему торжества поделиться своим счастьем с товарищем, принародно отдать ему часть своей новорожденной славы, частицу душевного тепла.

И это был не случайный порыв.

Позже, когда позади остались оба грандиозных перелета над Арктикой и слава Чкалова стремительно подымалась все выше и выше, он, выступая в самых различных собраниях, делясь своими мыслями, ощущениями, переживаниями с тысячами слушателей, снова и снова подчеркивал исключительные заслуги своего второго пилота Георгия Филипповича Байдукова и своего штурмана Александра Васильевича Белякова, благодаря самоотверженности, опыту, умению и мужеству которых все получилось так хорошо, как было.

Однажды во время очередной встречи представитель зарубежной газеты, деликатно перебив его, спросил:

— Простите, а мистер Чкалов принимал участие в перелете?

5 мая 1935 года было опубликовано постановление ЦИК Союза ССР: конструктор Николай Николаевич Поликарпов за создание новых высококачественных конструкций самолетов и летчик-испытатель Валерий Павлович Чкалов за неоднократно проявленную исключительную смелость и мужество при испытании этих самолетов награждались орденом Ленина.